Я посмотрела назад. Гостей, казалось, ничего не встревожило.
Я обернулась. В гробу лежала девушка из моего рисунка – измученная и одинокая, что стоит перед аллеей.
Сердце мое бухало так сильно и, кажется, приблизилось к глотке. Оно стучало и стучало, что я начала задыхаться. Я закричала, но крика не последовало.
Закрыть глаза не получалось. Веки не слушались. Я приросла к земле и была вынуждена смотреть на девушку в гробу.
Внутри он был обшит белой тканью. Покойница, казалось, безмятежно спала. Я даже заметила движения грудной клетки, которая то опускалась, то поднималась. «Мертвая» девушка и правда сладко почивала.
На ее теле отсутствовали раны, как на рисунке. Белое платье словно только пошили и надели на нее.
Мне показалось, что ей было спокойно и безмятежно почивать. И я вдруг осознала, что теперь ее все любят: пластилиновые мужчины и женщины. Неужели для этого нужно было лечь в гроб?
Я не верила в эту бессмыслицу, а облик девушки начал меняться. Она все больше стала походить на страдалицу с моего рисунка. Вдруг ее лицо дёрнулось, брови нахмурились, тело зашевелилось.
На миг я перестала дышать, и, казалось, превратилась в пластилин, как и гости в черных одеждах.
Я боялась реакции ожившей девушки. Она закричит? Заплачет? Сойдёт с ума?
Она просто пыталась встать из гроба, словно проснулась в кровати, но у нее не получалось.
Сзади я почувствовала чьё-то живое присутствие. Волчьей осторожной походкой к гробу подошёл мужчина в белом. Он резко контрастировал с гостями в чёрном, но сливался с зимним пейзажем. Он помогал покойнице выбраться из гроба. Она же отбивалась от него руками и даже зарыдала, да так громко и жалостно, что я расплакалась вслед за ней. Она отбивалась от «волка». Он же отошёл назад и стал наблюдать.
Ее крик вылетал, словно рык из горла, на выходе превращаясь в слова:
– Усыпите меня, усыпите меня! Я не хочу жить!
Но прямо с седых облаков посыпались листья от блокнота, исписанные уже знакомыми буквами, а эхом слышалось: любите меня, любите меня…
Сад начал исчезать. Исчезла и черная зима, гости, гроб, ангелы, живое фортепиано.
Отзвучал реквием Моцарта.
Осталось только тело пациентки в пижаме. Она лежала посреди процедурного кабинета, а рядом валялась пустая пластиковая баночка из-под таблеток.
Я подошла к ней. Да, это была девушка с моего рисунка, пусть и не совсем похожа на нее внешне, ведь у этой короткие волосы и она не такая тощая.
Но между ними было общее. Я вспомнила про лепестки, пошарила в кармане ее пижамы и достала маленький блокнотик. На каждом листике написано по одной букве. Я прочитала:
