Я с грустью подумала о Тигги, без которой точно не покину Треокс. А ведь пока о ней ни слуху ни духу.
– Единственное место, куда ты отсюда улетишь – это следственный изолятор.
– Нет, ты не посмеешь! – сжала я пальцы в кулаки. – Тогда я скажу, что я и есть ваша принцесса.
– Тебе никто не поверит. Твои документы подтверждают, что ты – совсем другой человек. Сама сказала, бывают совпадения.
По его выразительному взгляду я прочитала, что он сделает это без зазрения совести.
– Ладно, считай, убедил. Но я все равно не хочу становиться Лавинией. Даже ненадолго.
– Дней за десять, может, чуть больше – а возможно, и раньше – мы решим все проблемы. И ты улетишь. Тебе даже оплатят дорогу. Никто не тронет тебя при условии, что ты больше не покажешься в столице. И еще… можешь сама назвать сумму за свои услуги…
На последнем слове он презрительно хмыкнул, и во мне немедленно всколыхнулась ярость.
Услуги? Так это, значит, называется?!
Пошел он к черту! Не нужны мне эти деньги. Как бы я в них не нуждалась, плата обязательно к чему-то обязывает.
Возможно, десять дней решили бы и мои проблемы? А вдруг Лавиния найдется раньше, и меня отпустят. Тензо поставил меня в безвыходное положение, ведь имелись и другие дела.
Я ему не верила, но зато верила его угрозам. В конце концов, во дворце наверняка комфортнее, чем в тюряге. Я там еще не бывала и попадаться не хотелось.
– Я не могу назвать сумму, потому что не в состоянии оценить саму работу. Поэтому вынуждена отказаться от твоего щедрого предложения, – с елейной улыбкой ответила я, хотя так хотелось загнуть что-нибудь нецензурное.
Думала, он начнет торговаться, предлагать. Но…
– Я выслушаю твои условия, – вдруг сказал райнарец, совсем ошарашив.
Я серьезно призадумалась. И даже вернулась в кресло, сделав пару глотков кофе, чтобы промочить горло.
Чего мне на самом деле хотелось?
– Мой отец… Его осудили на двадцать лет строго режима. Он ни в чем не виноват. Я хочу, чтобы его отпустили на волю.
– Твой отец – опасный галактический преступник.
– Он не преступник.
Боже, что я говорила? Конечно, мой папуля не раз нарушал закон, и мне это отлично известно. Но он не убийца какой-то, чтобы два десятка лет добывать для правительства сектора ценную руду.
Как же я хотела снова его увидеть! Я безумно соскучилась по его голосу, по теплым рукам. По крепким словечкам, которыми он выражался, и по запаху табака, которым пахла его одежда. Его поймали и осудили, а я все не могла с этим смириться. Лишь недавно, незадолго до того, как я прилетела в столицу империи, нам позволили краткое свидание, во время которого папа дал мне чип для Доджа Самартиса.
