— Вам помочь?
Подаюсь к женщине и пытаюсь придержать её под локоть, но она нервно отшатывается и брезгливо выплёвывает:
— Ещё одна пожаловала! Когда закончится этот шалман?! Не трогай меня, девчонка!
С недоумением смотрю на неё, совсем не понимая, чем вызвала такую реакцию.
— Ну же! Дай мне пройти!
Она всё-таки переступает порог. Качая головой, бубнит себе под нос:
— Нет бы нормальную работу найти, а не ходить сюда ублажать этого зека.
Уходит, не удостоив меня больше даже взглядом. И я тоже ухожу. Прямиком в подъезд, ведь дверь всё ещё открыта.
Понятно, что она говорила о Спартаке. Вряд ли в доме из трёх квартир есть ещё какой-то «зек».
По широкой лестнице беззвучно поднимаюсь на нужный этаж. Уже не очень уверена в правильности своего решения, но и обратно повернуть не могу. Хочу поговорить с ним. Постараться объяснить, что он не должен претендовать на Алису… Потому что бросил меня. Потому что шесть лет назад лишь использовал меня. Ну какое ему дело до неё? Или до меня! А ещё… если он захочет выслушать… Попытаюсь оправдать своё предательство.
На третьем этаже, сразу после лестницы, широкая застекленная дверь. Она легко поддаётся, и я могу открыть её, но прежде заглядываю через стекло. Вижу что-то вроде большого холла и дверь в квартиру с номером двадцать два.
Эта дверь внезапно открывается, и на пороге появляется девушка. Яркая, эффектная, в короткой юбке и блузке с глубоким вырезом. Её светлые волосы немного вьются на кончиках.
Я неумышленно провожу по своим волосам. Они тоже вьются, и я часто выпрямляю их феном. Правда, кончики от влажности очень быстро начинают виться вновь. Как и у неё.
Девушка замирает и смотрит на появившегося в дверном проёме Спартака. Мужчина расслабленно прислоняется плечом к косяку и смотрит в её лицо нечитаемым взглядом.
Похоже, я всё-таки зря пришла. Судя по всему, Спартак — всё тот же Спартак, который любит развлекаться. И выбирает для этих целей проституток. Зачем ему дочь?
Через мгновение убеждаюсь в правильности своих мыслей. Потому что из квартиры выходит ещё одна девушка. Она странным образом похожа на первую. Спартак сжимает её ягодицы ладонью, отчего девушка взвизгивает, но расплывается в довольной улыбке.
Меня тошнит…
И начинает кружиться голова.
Так всегда происходит, когда я старательно закрываю своё сердце от боли, позволяя работать лишь разуму.
Пячусь к лестнице. На ватных ногах спускаюсь на первый этаж и стремительно покидаю подъезд. Встречаюсь взглядом с той женщиной, с которой столкнулась не больше пяти минут назад. Она сидит на лавочке и при виде меня вновь осуждающе качает головой.
