Въезжаем в распахнутые ворота и мои глаза расширяются от увиденного.
Огромных размеров дом, ухоженный двор и всё оформлено в минималистическом стиле. Но мне даже нравиться отсутствие помпезности и вычурности. В самом хозяине этого дома тоже нет ничего близкого к этому. Одежда на нём, хоть и дорогая, но строгая. Никаких колец на пальцах или браслетов. Из украшений только часы. И цепь на шее, но её он в основном прячет под одеждой.
Ворота за нами плавно съезжаются, отрезая пути к последней надежде сбежать.
Спартак выходит первым, обходит машину и подойдя к пассажирской двери, распахивает её. Подаёт руку, помогая мне спуститься с высокой подножки джипа. Не выпуская моей руки, ведёт в дом, а я разве что рот не открываю от увиденного.
Внутри всё выглядит ещё более грандиозно. Без лишних ненужных деталей. Стены в серых тонах, минимум мебели… роскошной мебели. И я не могу себя заставить не глазеть по сторонам.
– Я просто не люблю спотыкаться, – гремит где-то над ухом голос Спартака и я неосознанно вздрагиваю. – Поэтому у меня нет ненужного хлама.
Это он что сейчас пошутить пытается?
Улыбнувшись, провожу ладонью по его здоровенному бицепсу.
- Я тебя понимаю, - изображаю сожаление. – Такому громиле нужно больше пространства.
- О, да, - его губы едва заметно дрожат в подобии улыбки. Спартак показательно поигрывает мышцами и всё-таки улыбается.
Для мужчины, который вроде как не умеет этого делать, у него получается неплохо. У него красивые губа, а зелёные глаза преображаются и становятся озорными.
Между нами воцаряется непринуждённая атмосфера. Ровно до того момента, пока мой взгляд не падает на лестницу убегающую на второй этаж.
– Там спальни? – голос подводит и у меня получается лишь прошептать, свой вопрос.
– Верно, - Спартак подталкивает меня легонько, вынуждая подняться на первую ступеньку.
– А моя… моя комната…
– Твоя комната там же, где моя, Тась. Теперь моя спальня – это и твоя спальня. И больше никак не может быть...
Когда думала, что мы практически отрезаны от внешнего мира, за трёхметровым забором огороженной территории, то дико ошибалась. Спартак сопроводил меня в «нашу» спальню, и я успела лишь разложить свои немногочисленные вещи на полочках вместительного шкафа, когда дом наполнился голосами. Наверное я просто забыла, что в отличие от моей незаурядной жизни, у Спартака она била ключом. Бои, тренировки, всевозможные пафосные тусовки, где он должен присутствовать. И теперь я тоже должна участвовать в его жизни и быть с ним рядом. Он сам так сказал.
