Два раза просить ребёнка не приходится, она увлечённо объясняет правила игры. А Спартак внимательно слушает, изредка кидая на меня взгляды.
Спустя минуту стоя в беседке, я наблюдаю, как все дети присоединяются к игре в прятки. Бегают по площадке и старательно прячутся от Спартака, который решил, что не сможет со своей фигурой найти достойного укрытия. Сейчас я смотрю на него совсем другими глазами. Он меня не пугает, а впав в ребячество и вовсе показывается мне добряком.
И чем дольше я смотрю на него такого, тем больше рассеиваются мои утренние тревоги.
– После такого испытания… – он возвращается ко мне, когда всех ребят забирают домой. – Ты не можешь мне отказать, – стирает со лба выступившие капельки пота.
И он прав. Не могу. Потому что за добро нужно платить добром. Сегодня он… действительно добрый.
– Я согласна на свидание….
Я думала наше свидание состоится не скоро. Возможно в выходные… или ещё позже. Но Спартак решил отправится на него немедленно. Позволил лишь переодеться и предупредить маму, а следовательно сначала отвёз меня домой. И за руль он сел сам. Теперь мы были наедине в его машине. Без Виктора...
Это пугало и расслабляло одновременно. С одной стороны быть в машине с двумя незнакомцами становилось неловко. Но с другой - Виктор внушал мне больше доверия, даже не смотря на то, что почти всегда молчал. И его лицо добрее, чем лицо Спартака. Хотя во время игры с детьми мужчина преобразился. Правда после к нему вновь вернулся привычный хмурый вид. Сдвинутые к переносице густые брови так, что образуется морщинка. Застывший, следящий лишь за мной взгляд зелёных глаз. Губы сжатые в тонкую линию. Сжатая челюсть, заостряющая черты лица. Внешне очень красивый мужчина, словно намеренно себя портил, надевая маску злодея и заставляя людей бояться. Да, именно так он и выглядит - вселяющим страх.
Я придирчиво осматриваю себя в отражении зеркала. На мне та же чёрная юбка, которая была в клубе. Блузку в горох, я заменяю на синюю водолазку. На этом настояла мама, искренне считая, что её цвет делает мои светло-голубые глаза ярче.
Мама вообще пребывает в полнейшем восторге, что её дочь в возрасте двадцати лет наконец идёт на первое настоящее свидание. Я не разделяю её радости, потому что всё ещё напугана и жутко стесняюсь. Но моей маме нельзя нервничать, поэтому натягиваю на лицо лучезарную улыбку и с деланным воодушевлением любуюсь своим отражением в зеркале. Надеваю туфли лодочки, беру в руку джинсовку, целую маму в щёку.
