Друг даже слышать не хотел о том, чтобы я рванул в столицу без него. И хотя душа моя не на месте из-за страха подставить Макса, я всё же рад, что сейчас не один. Правда, в клуб я его не пустил и, к счастью, разумный Малыш меня понял и настаивать не стал. Жека, к слову, не настолько разумен. Но он уже два месяца несёт срочную службу, что в данной ситуации очень кстати. Жека с воза – нет в жопе занозы.
* * *
– Максимушка, гони! – я падаю на заднее сиденье и не успеваю закрыть в машине дверь, как Малыш срывается с места. – Э, ты ток потише гони и на меня не оглядывайся.
Фу-ух, всё, кажись!
– А-а-а-р-р-р!.. – от собственного вопля мне самому закладывает уши, но терпелка уже закончилась.
– Геныч, ты чего, – пугается Макс, – ты ранен?
– Нога, бл@@@дь!
– Перелом?
– Нет – ушиб! На дорогу смотри!
– Да смотрю я, не ссы! Давай остановимся, уколем.
– Не сейчас, Малыш, давай на МКАД, там на заправке притормозим. Да что ж, сука, так больно, а?! Как же я не люблю, когда больно!
– Терпи, брат! Надеюсь, ты всех успокоил?
– Да-а-а!.. Чуть не упокоил. М-м-м…
– Ну ты, берсеркер! – восхищается Макс. – А от кого мы бежим?
– От расстроенных людей! Я их ценный шкаф сильно уронил.
– Думаешь, могут замочить? – спрашивает он с тревогой и недоверием.
– Да нет, конечно! – возражаю и очень хочу в это верить. – Такие проблемы на хер никому не нужны, а вот ноги бы точно переломали. А я, Малыш, что-то больше не хочу без ног.
– Геныч, вот скажи честно, стоит оно того?..
– Да не могу я жить, когда денег нет ни хера! За*бал уже этот финансово-половой кризис.
– Ну ты ж месяц назад нормально поднял…
– Ага, целое состояние! Полагаю, что мне его могло хватить до конца жизни… если б меня полчаса назад замочили. Ты забыл, сколько я на маминой шее просидел, пока восстанавливался? Слышь, ты это… езжай поаккуратнее. И нам бы харчевню какую-нибудь присмотреть, а то я голодный – пиZдец!
– Да всё, что хочешь, босс!
Всё, да не всё… Больше, чем жрать, я хочу только трахаться. Но в этом, Малыш, ты мне точно не помощник! Надеюсь, за год я ещё не растерял навыки?
Глава 15
К Воронцовску мы подъезжаем уже под утро. Под действием обезболивающего адские мытарства колена прекратились, а остаточная ноющая боль в теле кажется мне благословенной и сладкой, напоминая о том, что я по-прежнему в обойме. Но, главное, что лицо в порядке, ведь явиться пред мамины очи после «ночной смены» мне полагается максимум не выспавшимся, а телесные травмы в моей работе – это уже форс-мажор.
