Южные люди отличаются от северян, как белый медведь от бурого. Только у животных разница скорее внешняя, а у нас, человекообразных, все внутри. Из личных наблюдений: люди с характером стойким нордическим – неконфликтные, эмоционально туповатые, негромкие, редко позволяющие себе улыбку, почти никогда не смеющиеся взахлёб, разве только в детстве или среди своих, терпеливые сверх меры, переживающие все тяготы и лишения с достоинством и молча. Но когда перебор и пружина превращается в тетиву, пиши пропало: остановить северян – дело не из простых. Они просто массово покидают свои дома, забывая о Родине, как о сломанном детском конструкторе. Рождённые в СССР помнят темные окна пустых квартир начала девяностых, из которых уезжали семьи неграждан, покинутые денационализированные дома и хутора, разрушающиеся здания заводов и фабрик.
Жить в эпоху перемен, не поддающихся контролю и внятному объяснению, всегда зыбко, но когда тебе восемнадцать, это скорее плюс – будоражит воображение. Кажется, что за ближайшим углом тебя обязательно ждёт счастье ! В таком возбужденном состоянии, подогретом «бормотухой» и ожиданием предстоящего выхода на сцену, наша агитбригада оказалась поздней ночью в Евпатории. Автобуса, который должен был домчать нас до места дислокации, какого-то пионерского лагеря, нигде не наблюдалось. Ада в сопровождении мальчишек отправилась искать телефонную будку, чтоб хоть как-то прояснить ситуацию. Девочки остались караулить вещи и обещанный транспорт.
Мы стояли почти в кромешной темноте. Из освещения – только тусклый желтый свет от окна билетной кассы. Экономика времён Перестройки была очень экономной. Правда, отсутствие фонарей скорее добавляло романтики, чем огорчало. Южные ночи – они звёздные, пахнущие розами и эвкалиптом, стрекочущие сверчками, обволакивающие теплом, как мягким одеялом, и наполняющие сердце ожиданием любви. Не знаю, но почему-то именно там, на заплеванном скорлупой от семечек и сигаретными бычками симферопольском вокзале, мне до жути захотелось опять влюбиться, но уже раз и навсегда. Я подняла голову и увидела падающую звезду, правда замешкалась и успела загадать только первую часть желания, про «навсегда» опять не получилось. Только я опустила голову, как из темноты материализовался парень и что-то меня спросил. От неожиданности я вопрос не расслышала, но почувствовала волну вибраций низкого голоса и удивительный тембр. В тот момент он показался мне киплинговским Маугли из советского мультика, повзрослевшим и в белой рубашке. Захотелось себя сильно ущипнуть, потому что так не бывает. Звезда ведь не может настолько стремительно договориться с вселенной насчёт моего «хочу влюбиться». Тупо и молча, как рыба-телескоп, я таращилась на него. Южный красавец внешне был абсолютным героем моего романа. Высокий, широкоплечий, с миндалевидными черными глазами, блестящей при лунном свете копной волнистых волос цвета вороньего крыла. Девчонки дружески переглядывались и хихикали.Тая шлепнула меня по спине, переключив внимание на себя, скорчила смешную гримаску, выпучивая глаза, типа изобразив меня в моменте. Я поняла, что выгляжу туповато и смущаю Вадима. Так звали парня, который приехал нас встречать.Причем приехал на сорок минут позже, чем договаривались, и даже не извинился. Да, действительно, что тут такого?..
