Мальвина советского разлива. Часть 2 | страница 13
Агитбригада,
А
да,
Е
впатория
В училище была агитбригада. Не совсем понятно, какие цели и задачи ставило перед собой руководство ПТУ, но участие в самодеятельности было, мягко говоря, желательным, если, конечно, тебе нужна хорошая характеристика для «вышки» или распределение на хлебное место работы.
Мы актёрствовали почти всей группой. Тем более, что режиссировала весь этот спектакль советского абсурда наша мастер по стенографии «ах, какая женщина» – шикарная Ада Анатольевна. Ради неё я, предположим, могла не только звонко читать комсомольские речевки, отбивать что-то наподобие чечетки, но и на край света рвануть без обратного билета. Силу личности никто не отменял.
Адочка, как мы, девочки, называли ее между собой, была невероятной. Такой яркой, что когда она входила в аудиторию своей кошачьей походкой, с прямой спиной и высоко поднятым подбородком, все остальные сразу блекли на пару тонов, как дешевые стразики на испанском солнце.Аде невероятно подходило ее демоническое и необычное для «вуман советикус» имя. Она была какой-то совершенно фирменной. Одевалась просто: хлопковая рубашка, юбка-карандаш, классические лодочки на невысоком каблуке. Макияж неброский, с акцентом на пухлые губы, короткая стрижка, цвет «натуральный шатен». Фигура неидеальная по трендам анорексичности конца восьмидесятых, да и черты лица крупноваты, чтоб назвать красоткой, но в ее внешности была какая-то неведомая гармония, которая делала Аду сногсшибательной. В прямом смысле.
Помню, был такой случай. Я ехала утром в трамвае, вся понурая, сонная, скажем так, не в духе. Причин – совокупность: на улице – мерзкий ноябрь, впереди – две пары ненавистной машинописи, жизнь в мои восемнадцать берет и проходит мимо… Тут двери открылись, и в вагон вплыла Ада.Резко началось волнение сонных масс трудящихся. Мужчины свернули шеи, некоторые забыли выйти на своей остановке, женщины начали выпрямлять спины, поправлять некрашеные волосы под зимними шапками, а дети улыбаться. Довольно симпатичный молодой алкаш, до этого отпускавший хамоватые шуточки ниже пояса относительно всех входящих в трамвай дам, в одно касание превратился в джентльмена, вскочил с нагретого места, галантно предложив его Аде, преподнес в подарок свой измятый билетик в обмен ее на легкую улыбку и благосклонный кивок. Я завороженно наблюдала сцену под названием «явление Дивы народу», судорожно рылась в школьной сумке, пытаясь найти косметичку, – нужно было срочно хоть как-то украсить свой утренний понурый фейс, пока преподаватель меня не заметила. Немедленно захотелось потянуться всем телом, встать на цыпочки, помыть голову и наконец-то найти красную помаду. Что могла в предлагаемых условиях, то сделала и походкой «как по веревочке, от бедра» двинулась к «ах, какой женщине» здороваться. Она сидела на месте алкаша и спокойно смотрела в окно. Парень, чудесным образом резко протрезвевший, возвышался над ней, оберегая пространство и зорко следя, чтоб никто случайно не задел предмет его обожания в утренней толкотне трамвая. Я протискивалась сквозь толпу, передо мной, понятное дело, никто не расступался, наоборот, топтались по ногам, норовили случайно больно толкнуть локтем и постоянно шикали, как на уличную кошку. Внезапно начали подступать слезы. Почему-то физически захотелось поскорей добраться до Ады, как будто там был волшебный очерченный круг, где тебя никто никогда не обидит.