Я угостил слона несколькими кусочками шоколада и только после этого решился войти в его клетку со словами: "Гросс Ганс, спокойно, спокойно". А ребятишки, стоя около клетки, успокаивали его на своём языке: "Руих, руих" (спокойно).
Как только я вошёл в клетку, слон поднял раненую ногу и жалобно пикнул: "Пик-пик-пик..." Будто бы хотел сказать: "Больно мне. Помоги".
Я осторожно снял ватой кровяные сгустки с ноги и увидел пулевую ранку. Пуля засела неглубоко, и я её извлёк из ранки пинцетом. Слон вздрогнул, но меня не тронул. Только тихо застонал.
Смазав ранку йодом, я забинтовал его "ножку", похожую на толстый столбик, тремя бинтами.
Почувствовав облегчение, Гросс Ганс подул мне в лицо горячим воздухом - знак доброго расположения и... полез в правый карман брюк, откуда я доставал ему шоколад.
- Ишь ты, сластёна... - промолвил я и на прощание ещё раз угостил его.
Слон размахивал хоботом и глухо урчал, словно благодарил меня.
Мы обошли все клетки, где были раненые животные, и оказали им помощь. Ребятишки сопровождали нас и "уговаривали" зверей по-своему. Животные смирялись и притихали.
Кто-то из наших бойцов привёз в зоопарк тюкованного сена и стал раздавать его животным. Слон с жадностью набросился на этот корм. Видно, изголодался.
Только к вечеру мы управились со своей лечебной работой, а сержант Сорокин - с кормёжкой зверей.
Мы сели с ним около больших серых камней, сложенных неровной пирамидой. Между ними темнели входы в пещерки - обиталища обезьян.
Закурив, Сорокин вдруг улыбнулся:
- Умора с этими обезьянами! Фрицев подрали... - и начал мне рассказывать о своём последнем бое в зоопарке: - Здорово фашисты цеплялись за своё каменное логово, но мы в Сталинграде академию прошли... Научились выковыривать их из домов и подвалов. Автоматы и гранаты - наши друзья и браты.
В отделении осталось пять человек со мной. Остальные выбыли из строя. Преследовали мы группу гитлеровцев, но офицер и два автоматчика улизнули от нас в зоопарк.
Четыре вражеских автоматчика в обезьянью пещеру шмыгнули, а офицер заковылял (ранили мы его в ногу) и забежал в дом к слону.
Забежав к нему в клетку, спрятался за его толстыми ногами, как за столбами, и давай строчить из автомата. Залегли мы за камнями и стрелять перестали. Как же стрелять, когда там слон. Убьём ведь его. Жалко.
Приказал я двум солдатам блокировать обезьянью пещерку, куда фашисты скрылись, а другой паре автоматчиков в обход скомандовал. Поползли они, а сам я на месте остался.
