Иногда мне кажется, что один из моих родителей заяц, ведь именно от него мне и достались пушистые уши и хвост, а другой родитель, скорее всего, стрекоза или бабочка, ведь у меня есть крылья, которые я могу снимать и надевать.
Бабочке и стрекозе такое не под силу. К тому же, мои крылышки больше похожи на лебединые – с белоснежными пышными пёрышками.
Домик мой стоит на облачке, и его, как и меня, тоже недолюбливают. Он трехэтажный, высокий, правда, узенький, в нём много маленьких комнаток. Со стороны кажется, что домик хрупкий и вот-вот развалится, но он крепкий и очень яркий – лилово-розово-фиолетовый – и напоминает крохотный воздушный дворец.
Я считаю, что вместе с ним и упала с перламутровых облаков.
Соседи мои – ворчливые толстые коты. Ещё есть ангелок-нарцисс со своей красноволосой суженой, они живут прямо над моей крышей.
Ангелок – обычный бездомный бездельник. Дом ему не нужен, он считает, что его жилище везде.
Он постоянно спит и храпит, но почему-то именно над моим дворцом!
Пока он лежит на облаке, его красноволосая суженая от скуки, раздобыв откуда-то толстый стебель курчавой травы, привязала ее концы к рукам ангелка, соорудив причудливые качели, и качается от зари до зари. Ногами всю мою крышу отбила!
Эта парочка еще полбеды. Толстые коты хлопот больше доставляют.
Живут они в норах, сотканных из облаков, вечно шумят, орут и воют.
Когда высоко над нашим городком пролетает комета, с ее огненного хвоста сыплется золотой дождь – это смесь из звездной пыли, серебристых камушков, алмазиков и драгоценностей.
Все алмазы успевают забрать существа с высоких облаков, а нам достается лишь пыль.
Правда, алчные коты ради драгоценных алмазов тщательно пылесосят облака. После их "уборки" облака напоминают тонкие кусочки сыра с дырочками. Как бы ни старались алчные котяры, весь оставшийся смак собирают единорожки на радужные хвосты.
Единорожки, словно земные, не помню их названия, с пушистым брюшком насекомые, которые добывают сладость из цветов, жужжат до тошноты, летают роем и собирают звёздную пыль. Живут они в гигантском облаке, которое заполонено дырками-норками, где они и спят.
Радуга из хвоста, словно магнитом цепляет все кристаллики пыли и сияет ярче. Насытившись пылью, единорожки улетают, а за остатки уже борются коты и ангелки-бездельники.
Я же не борюсь. Если что-то достанется, собираю, но насильно в драку не лезу.
Потому что даже простая пыль очень ценна.
Из нее я шью банты для ушей и хвоста, и из нее сотканы мои любимые полосатые колготки.
