— У вас очень хороший дом, сэр, — сказал он папе, который тоже оценивающе огляделся.
— Это всё Нова. У неё был настоящий талант к декорированию.
Когда он сказал это, мой взгляд упал на дверь, которую я перекрасила. Я не жалела о смене цвета, но перекраска весёлого жёлтого маминого цвета причинила боль моему отцу, поэтому я пожалела об этом. Я решила, что перед отъездом в Бостон я восстановлю железные китайские колокольчики в качестве подарка ему.
— Я сейчас вернусь, — сказал папа, направляясь наверх. — Кэт, почему бы тебе не приготовить немного горячего шоколада?
— С радостью… то есть, если я смогу заставить кровь вернуться в мои руки, — сказала я, направляясь на кухню.
Я потёрла ладони друг о друга, чтобы согреться. Как только я снова смогла согнуть пальцы, я схватила глубокую кастрюлю и наполнила ёе молоком. Я держала руки над кипящей жидкостью. Вскоре я уже закатывала рукава водолазки.
Когда я отвернулась от плиты, Каджика всё ещё стоял в прихожей, неподвижный, как тотемный столб.
Я разломила горько-сладкую плитку шоколада и бросила кусочки в молоко, затем выключила огонь и помешала.
— Ты можешь подойти ближе. Я не буду кусаться.
Он медленно направился к кухне на ногах цвета синяков. Когда он увидел, что я смотрю на них сверху вниз, он перестал двигаться.
— Садись, — сказала я ему, кивнув головой в сторону одного из кухонных стульев.
Медленно, он сделал это.
Я наполнила чайник и поставила его кипятить, затем накачала немного свежего розмаринового мыла Айлен в пластиковый таз, который мы держали под раковиной. Прежде чем электрический чайник щёлкнул, я добавила тёплую воду в мыло. Оно вспенивалось и распространило свежий зелёный аромат поверх аромата расплавленного шоколада. Я поставила тазик рядом с его стулом и положила чистое кухонное полотенце на наш обеденный стол. Он уставился на воду, как будто это было самое странное подношение, которое он когда-либо получал… Он, охотник, которого похоронили под заколдованными лепестками роз.
— Это ванна для ног, — сказала я.
Он откинул непослушную прядь волос со лба. Она упала прямо ему в глаза.
— Чтобы вымыть и согреть твои ноги, — добавила я, на случай, если он не был знаком с этим термином. Может быть, у Блейка такого никогда и не было.
Он поёрзал на своём сиденье, опустил одну ногу, затем другую и зашипел.
— Слишком горячо? — спросила я. — Я обожаю купаться в супергорячей воде, но, может быть, ты и не такой.
— Это жжёт, — сказал он хриплым голосом.
