— Серёж, у тебя давление, — мама постучала по спинке кресла, привлекая внимание. — Успокойся, ради Бога. Она просто не в курсе, что ты взъелся на ребёнка? Никакого дела заведено не было, доказательств тоже никто не предоставил. Одни голословные нападки, да туманные намёки. Дочь, ты пойми — таких людей, как Максим, очень легко оболгать, обвинить в чём-то. Он всегда на виду. Да и жизнь у него была, мягко говоря, не сахар, натерпелся с самого рождения. И при этом всё равно не оскотинился. Много и сильно страдавшие люди сами порой становятся… жестоки. А он — нет.
Интересно, что она говорит про меня, когда меня нет рядом? Есть ли в её словах хотя бы десятая доля этой нежности?
— Откуда вам знать, какой он? — буркнула я под нос, но мама услышала. — Как это проверить?
— Как проверить? Просто поверить, — ответила она и легонько щёлкнула меня по носу. Её настроение улучшалось на глазах. — Ну что, мы с тобой договорились?
— Есть один кро-о-охотный нюанс.
Не такой уж и крохотный, если подумать. Не меньше 180-ти сантиметров. Нюанс звали Ильёй, мы встречались уже несколько месяцев и не планировали расставаться.
Услышав про него, мама закатила глаза.
— Никогда он мне не нравился, этот Илья твой. Какой-то несерьёзный, одни тусовки на уме. Такие парни как приходят, так и уходят, только время на них зря тратишь и молодость. Дочь, ну ты сама подумай, какое с ним будущее?
— Мне надо подумать, — сухо ответила я, оставляя последнее слово за собой.
Когда я закрыла дверь комнаты, из меня словно вынули тот стержень, что поддерживал меня всё утро. Я сползла по стене вниз, не чувствуя совершенно ничего. Внутри разверзлась пустота, которая лезла в голову и выпихивала из неё все мысли. Было понятно, что родители даже на секунду не допускают, что я могу отказаться. И сколько бы они ни толковали о заботе и любви ко мне, моё мнение они учитывать не собираются. Потому что «мы лучше знаем, что тебе нужно» — и всё тут. Откуда им знать, если они — не я?
Было во всём этом что-то паскудное и противное. У меня есть парень, который меня любят. А меня выдают замуж за нелюбимого… Нет! Даже не выдают. Надо называть всё своими именами. Меня продают замуж. За человека, которого я даже не видела.
Кстати, об этом. Я достала телефон, набрала в поисковике «Максим Дубовский» и стала листать фото. Снимки с пресс-конференций и встреч перемежались фотосессиями, но на всех Максим выглядел примерно одинаково — суровое, без намёка на улыбку, лицо. Хладнокровный, прямой взгляд, пронизывающий даже через экран. Взгляд убийцы. Он был похож на бритву, на острый клинок, которому всё равно, кого резать. Ледяная сталь, бесчувственная и равнодушная.
