— Выходи за меня, — повторил он. — Мы разберёмся, придумаем что-нибудь…
— Солнце, — я заставила себя улыбнуться, — ты настолько меня любишь, что готов перейти дорогу Максиму Дубовскому?
Он опустил глаза. Я не стала продолжать пытку.
— Давай мы закроем эту тему, ладно? Всё решено. Мы не можем это остановить или отмотать назад. Через полгода ещё смеяться будем, как переживали и тряслись сейчас. Пусть я жертвую своей свободой, но это всего лишь эпизод. Который однажды закончится — и всё станет, как прежде. Мы будем вместе, счастливые, при деньгах. Уедем в Милан не на выходные, а на месяц. Давай? Я тебе всё там покажу, все свои любимые джелатерии и фонтаны. И если ты не передумаешь, не захочешь взять свои слова обратно — мы поженимся.
Илья закусил губу до крови. На лице играли желваки, выдавая внутреннюю борьбу. Он прикрыл глаза ладонью и вдруг спросил меня совершенно спокойно:
— Когда ты собиралась мне сказать?
— Я сама узнала только недавно… — прошептала я, задыхаясь от чувства вины. — И до последнего надеялась, что это какой-то розыгрыш. Или что они найдут другой выход.
— А они его вообще искали? — Тон Ильи резанул льдом.
— Я же их дочь…
— Вот именно. — Он зло раздул ноздри. — Ты их дочь. Не собственность. Не товар.
— Хватит. — Я приложила ладонь к его губам. — Мы идём по второму кругу. Я бы считала себя конченной эгоисткой, если бы бросила их в беде, понимаешь? И это не было простым решением, я много думала, взвешивала… По правде говоря, единственное, что меня по-настоящему удерживало от согласия, это страх. Страх, что ты меня бросишь.
Он снова меня обнял, порывисто, крепко.
— Дурочка какая, — сказал он тихо. Дыхание ворошило мои волосы. — Я злюсь не на тебя, а на них. И на него, считающего, что может покупать себе людей в собственность. Но ты… Ты не при чём. Бросить тебя?! Да я лучше сдохну. Я всегда буду твоим. А ты — всегда будешь моей.
Илья заставил меня поднять голову и поцеловал, сильно и грубо, почти до боли впиваясь в мои губы. Он будто говорил этим: «Я могу так делать. А он — нет». Его пальцы сдавили моё лицо, вторая рука легла на бедро и сжала. Это было слишком сильно, но мне понравилось. Скопившееся напряжение требовало мощной разрядки, чего-то чрезмерного, запредельного, сильнее обычного в тысячу раз.
— Ты с ним уже встречалась? — спросил он, на миллиметр отрываясь от моих припухших губ.
— Ещё нет. Сегодня вечером первая встреча.
— Я пойду с тобой.
— Нет! — Я отодвинулась. — Даже не думай. Он не в курсе, что у меня кто-то есть, это было условием сделки.
