– Пригнись! – сказал мне всадник, и я пригнула голову к самой шее лошади.
Всадник наклонился вслед за мной. Конь бежал, проворно огибая деревья, но о седоках своих он думать не умел, и то одна, то другая толстенная ветка проносилась над моей головой.
– Мы приехали, – произнес всадник после получаса такой бешенной скачки.
Лес кончился, и за ним я увидела пологое, уходящее вниз поле, на краю которого высился небольшой замок.
– Надо торопиться. Вокруг этого леса не так уж много мест, куда я мог тебя увезти.
Я обернулась – и всадник отбросил свой капюшон. Это был Тамино. У меня просто дух захватило, а ведь он был еще и так близко! Он меня буквально обнимал, и момент этот был таков, что он тут же обнял меня по настоящему, и, как написала бы Лиза, наши губы слились. До того я вообще толком не целовалась. Не считать же Васька… его, конечно, вообще лучше не считать. В голове у меня поплыл розовый туман, в ушах застучало, это было мгновенье, когда время остановилось – или мне хотелось бы чтобы оно остановилось навечно, оставив во всей вселенной только нас двоих…
Но внезапно этот стук стал отдаваться в моем мозгу бессмертным Хоевским «Мне сегодня тридцать ле-е-е-ет». Славик. Я тут целуюсь с принцем, а он там один против короля и всех его людей.
– Славик, – сказала я, чуть отодвигаясь от принца, – то есть Лионель.
Мои слова до Тамино просто не дошли, он тут же снова прижал меня к себе, и тогда я уже по-настоящему его оттолкнула.
– Лионель, где он? Что с ним?
Принц задрожал. Мои руки все еще были на его груди, и поэтому я почувствовала, что его буквально трясет. Взгляд у него сделался такой прямо… я бы могла сказать страшный, но нет, такой эпитет лучше приберечь для короля. Не страшный – страдальческий, трагический. Короче я, – и почему мне так не везет! – опять разбила ему сердце.
– Мне просто нужно знать, что с ним все в порядке, – сказала я, осторожно перемещая руку принцу на плечо. Он сжал мою кисть своей рукой в перчатке и глухо сказал:
– С ним все в порядке.
– Но где он? Мы его там оставили одного, у него хотя бы лошадь была?
А ведь Славик, скорее всего и не умеет ездить на лошади – подумалось мне, и теперь уже настал мой черед дрожать и покрываться холодным потом.
– Я освободил Лионеля из Мерсии, – сказал принц, – только потому, что никто кроме него не смог бы спасти тебя в одиночку. Я не хотел и не хочу воевать против короля. Но тебя надо было спасти от него, и я освободил Лионеля. Я заплатил ему, и пообещал свободу. Он взял деньги, сказал мне, что делать и ушел. Он свободен. Я не знаю где он, но полагаю, что с таким человеком всегда все будет в порядке. Если же нет – он это заслужил.
