— В рюкзаке есть кофта, вытащи.
— А, хорошо, — кивнула и потянулась к ранцу. Руки были мокрые, волосы и одежда тоже. И на самом деле, я немного дрожала. То ли дело в пережитом стрессе, то ли мне просто было холодно. Потянула язычок от замка и вытащила оттуда черную олимпийку с капюшоном. От нее пахло цедрой апельсина и горьким шоколадом. Странно, но запах почему-то отозвался во мне чем-то приятным.
— Вот, — протянула я кофту Соболеву.
— Закрой рюкзак, пожалуйста, — попросил Кирилл, и я вновь выполнила его поручение.
— Одевай, а то мокрая вся и одежда просвечивает, — серьезный и спокойный тон вернулся к Соболеву. Я опустила голову, глянув на себя, и заметила, что моя белая водолазка облепила тело, показываю свету белье. Мой детский и первый бюстгальтер, который я затребовала купить, сейчас выглядел так глупо. Волна стыда и смущения захлестнула. Хотелось под землю провалиться. Я обхватила руками лицо, резко отвернувшись. Мне было неудобно смотреть на Кирилла. Он видел… мой детский бюстгальтер… хотя, как сказала Лилька, там и держать ему было нечего. И эта мысль сейчас как назло ворвалась в голову, заставляя щеки полыхать алым пламенем. Слезы хлынули из глаз, и с уст сорвался предательский всхлип.
— Иди домой, Стрельцова, — прошептал Соболев, и я почувствовала, как мне на плечи легла ткань. Это была его олимпийка. Теплая, с вкусным запахом. С длинными руками. Я оглянулась и замерла. Кирилл взял рюкзак и медленными шагами направился прочь, оставляя меня позади. Он держался одной рукой за живот, а другой за лямку ранца. С каждым шагом он отстранялся больше и больше. Соболев давал мне возможность идти домой. Снимал груз ответственности с плеч.
И я пошла. Накинула капюшон на голову, застегнул кофту под самое горло, еще раз глянула в сторону удаляющейся фигуры мальчишки. Он был странным парнем. Человеком, от которого веяло холодом. Человеком, рядом с которым мне было некомфортно находиться. Но в то же время, я почему-то не могла перестать смотреть ему в след.
4.1
Домой я пришла мокрая, но олимпийка Кирилла скрыла мой позор, а еще немного согрела. Родителей еще не было, а сестра зависала у подруги этажом выше. Я стянула с себя мокрые вещи, шмыгнула в душ, и наконец, смогла выдохнуть. Горячие капли воды успокаивали, но не могли заставить перестать думать о Соболеве. Закрывала глаза и видела его потухшее лицо и кровавый след в уголке губ. Почему же он не протянул руку Аленке, стоя возле лестницы. Почему ведет себя настолько странно и пугающе. Ответов на вопросы у меня не было.
