— А вы, значит, Никита Сергеевич?
— Андреевич, — невозмутимо поправил её шеф и тоже сверкнул широкой улыбкой.
Было похоже, как будто эта ситуация нисколько не напрягает его, а даже наоборот — радует. Но в это было тяжело поверить: понаехали тут в высокотехнологичный офис, чистоплотная семья с пакетами и кастрюльками…
— А вы, значит, та самая младшая сестра моей новой помощницы? — спросил он самым обаятельным своим тоном.
Дашка сначала расплылась в довольной улыбке шефу, но тут же нахмурилась мне:
— Что ты тут про меня наговорила?!
Я наконец отмерла и засуетилась:
— Простите, Никита Андреевич, эта девочка… у неё сбои в голове на гормональном фоне. Переходный возраст и всё такое… несёт что попало. Не обращайте внимания. Всё, Даш, иди домой.
К счастью, шеф не стал поправлять моё обращение на вы и по отчеству: ещё не хватало демонстрировать наше панибратство этому маленькому злобному троллю!
— Что вы, не беспокойтесь, Софья. Пока всё в полном порядке… так что там у вас… на обед?
У меня буквально отпала челюсть. Сестра поспешила воспользоваться моментом и затараторила:
— Супчик домашний с фрикадельками, картофельное пюре, жареная рыба… минтай, кажется, салат овощной, компот и пирожки с яйцом и луком! Хотите попробовать?
— Звучит многообещающе, — кивнул Никита Андреевич. — Сто лет я домашней еды не ел.
Он вдруг подхватил стоящие на полу сумки и кивнул мне:
— Пойдёмте, покажу вам нашу кают-компанию.
Не успела я вернуть челюсть на место, как она рухнула ещё ниже.
— А вы, юная леди, не желаете с нами отобедать? — обратился шеф к Дашке.
— С превеликим удовольствием! — откликнулась мелкая зараза и сделала карикатурный книксен, подхватив и немного задрав края сарафана, которые и так висели слишком высоко и неприлично оголяли длинные худые загорелые ноги.
— Тебя дома мама покормит! — прошипела я ей, ухватив за локоть, когда Никита Андреевич опередил нас на пару шагов.
— Да? — таким же тихим шёпотом ответила сестрица. — А что, ты планируешь с начальником чем-то неприличным заниматься, что мне присутствовать нельзя?
От такой наглости у меня даже дар речи пропал. И кто, спрашивается, эту козявку научил подобному хамству?
— Дома поговорим! — процедила я сквозь зубы. — И не вздумай позорить меня перед шефом.
— Я наоборот, превозносить буду! — и заноза нахально подмигнула мне с улыбочкой.
И, оказывается, не соврала:
— Суп Соня приготовила! И рыбу тоже. Вчера. Как вам? Нравится? — трещала Дашка за столом без умолку. — У меня очень хозяйственная сестра.
