Интересно, Ариша, успела осознать, как сильно подсела на меня за неполных два дня? Сжимаю тонкие трепетные пальцы с короткими, не покрытыми лаком ноготками. По моему телу бежит электрический ток. И по ее, вероятно, тоже. Эти смутные невнятные касания — единственное, что у нас было. И этого достаточно, чтобы Рыжик согласилась на все, что последует.
Открываю дверь общепита, но она уже устроилась на подобии летней веранды. Липкие, немытые столы и максимально неудобные лавки, покрытые тонким слоем грязи после прошедшего днем дождя. Смотрю на нее, одетую в нежнейшее зефирное платье, с развивающимися рыжими спиральками и понимаю, что этот бедный студенческий антураж оттеняет мою находку лучше дорогих апартаментов. Дикость какая-то. Нелогичность.
Покупаю для нее мороженое в картонном стаканчике, сажусь напротив, убив светлый костюм, и смотрю. Пристально. Изучаю то, что еще успело от меня укрыться.
Ариша слизывает десерт с крошечной пластиковой ложечки самым кончиком гибкого язычка. Шоколадная крошка тает на покрасневших от холода пухлых и сочных губах. Мне хочется снять приторную сладость поцелуем — смять эти губы, изучить языком их идеальную форму. Меня трясет как наркомана. Она будит во мне те самые эмоции, за которыми я непрестанно гонюсь. Но как девочке это удается? Будоражит меня так, что со всех нервов разом слетает оболочка — теперь мимолетного касания достаточно, чтобы меня сорвало.
— Тебе понравились вещи? — спрашиваю я, закуривая. Ей не нужно видеть моего возбуждения и, вообще, знать обо мне так много. По крайней мере, пока.
— Да, — кивает с милой улыбкой. — Всего так много. Спасибо.
— На здоровье, — киваю я, выпуская дым в сторону.
— Хочешь? — протягивает мне ложечку десерта.
Хочу. Но не этой гадости, а почувствовать ее вкус. Слизнуть сладкие молочные капли с пальцев, а потом уйти в отрыв.
— Нет, — качаю головой. — Ты прочла контракт, Арина?
Краснеет. Хватает воздух приоткрытым ртом. Возбуждена. Зрачки расширились как у кошки, дыхание стало быстрым и поверхностным. Сквозь тонкую ткань платья резко обозначились вставшие, затвердевшие соски. Ее возбуждает даже мимолетная мысль или случайная фантазия, связанная с Темой. В Арише мерцает этот огонек. Чуть дунешь и разгорится пламя.
— Нет, — мило прячет глазки.
— Почему? — спрашиваю строго, чтобы она подсознательно понимала, что жизнь не фильм, и ко всему, что связано с Темой я отношусь более чем серьезно.
— Я начала читать, но нечаянно пролила на него сок, — лепечет Рыжик самое нелепое оправдание.
