Чем дальше он увозит меня от родного дома, тем сильнее становится нервная дрожь, которая бьет тело током. Вжимаюсь в угол сиденья и тихо дрожу как лист на ветру, стараясь не попадать лишний раз под тяжелый взгляд Рафы.
Ход у «Джипа» такой тихий, что я отчетливо слышу, как мощные челюсти пережевывают жвачку. Он постоянно отправляет в рот все новые подушечки. Салон наполняется приторным запахом химической клубники, от которого начинает подташнивает.
— Я курить бросаю, — поясняет Рафа зачем-то. — Глушу тягу к никотину жвачкой.
— Помогает? — поддерживаю этот натужный разговор исключительно ради приличия.
— На троечку, — мрачно сообщает он. Это вроде бы шутка, но из-за его каменной физиономии и таких же интонаций точно не скажешь.
Тормозит так резко, что мне приходится упереться ладонями в спинку переднего сиденья, чтобы не соскользнуть на мокрые коврики.
Я знаю это место. В этом ресторане чуть больше года назад мы праздновали мое восемнадцатилетие. Было весело: куча гостей и вечеринка в стиле «голливудский гламур».
Зачем Олег меня сюда пригласил? Может, Рафа что-то напутал, и там они ждут меня с дядей Ильдаром?
Дверь открывается, и мой провожатый со все тем же непроницаемым выражением лица галантно протягивает руку, чтобы помочь мне выйти.
Медлю, борясь со жгучим желанием оттолкнуть ее. А потом, осознав, что ноги предательски дрожат, а тело не слушается, касаюсь грубой, шершавой ладони.
Он тут же смыкает огромные пальцы капканом и почти вырывает меня из салона, который теперь кажется не ловушкой, а убежищем.
— Идите же, Агния. Олег Владимирович не любит, когда кто-то опаздывает.
Уезжать Рафа не торопится. Как под конвоем доводит меня до порога ресторана и нарочито любезно открывает дверь.
Вхожу в зал, радуясь, что мы в общественном месте. Не станет же Олег приставать ко мне при посторонних людях. Проблема в том, что я всегда робею в его присутствии, сколько бы глаз на нас ни смотрело. А после поцелуя так и вовсе не знаю, как вести себя при нем. Быть в компании Олега Цербера — словно кататься на американских горках: ужасно страшно, но очень хочется получить еще адреналина.
Осматриваюсь и, к своему ужасу, натыкаюсь взглядом сплошь на пустые столики, и через пару минут понимаю, что в огромном зале нет никого, кроме Олега.
Он восседает в самом центре и чистит яблоко, медленно спуская с лезвия ножа аккуратную спиральку.
Заметив меня, мнущуюся почти в дверях, бросает на тарелку яблоко и нож и подскакивает ко мне. У меня в ушах звенит от удара металла и фарфор.
