Лена, краем уха услышав разговор, поняла, что переплатила за никому не нужную руну, но сожаление за это не чувствовала, так как только и думала, что о Хельмуте и том, как помочь ему.
Когда Лена вошла, знахарь занимался своими делами, она, жадно глотая воздух и не произнеся ни слова, протянула ему руну, словно теперь спасение воина зависело только от нее.
– Не верю я в это! Но если хочешь, попробуй! ― ответил знахарь, безучастно перебирая лечебные ингредиенты на полках, он даже не посмотрел в сторону девушки.
А Лена хваталась за последний шанс. Дрожащими руками она достала руну, висящую на черной нити, нитка слегка щекотала ее. Девушка никому не говорила о том, что помогает защитнику, чтобы не показаться назойливой для него и непорядочной для остальных. Помочь же больному никак не противоречило ее моральным принципам. Честно говоря, Лена и сама не знала, зачем ей это все, она чувствовала благодарность к Хельмуту, но казалось, на этом ее мотивы не заканчивались. Однако пускать в душу такие мысли она не хотела, убеждала себя, что ей важно только излечение Хельмута.
Медленно, словно боясь нарушить какой-нибудь ритуал, девушка приближалась к неподвижному телу, держа в протянутой руке руну. Тело защитника, спасшего город, сейчас больше напоминало куклу, чем того самого героя, о котором, несмотря на его столь юный возраст, уже ходило множество легенд. Лена почувствовала, что амулет коснулся тела Хельмута, и отпустила нитку, теперь руна лежала на груди варяга. Знахарь продолжал заниматься своими делами, казалось, что он и позабыл о том, что в комнате есть кто-то еще.
– Так и знала… ― разочарованно произнесла девушка.
Ничего волшебного не произошло. По всей видимости, девочка, что посоветовала этот необычный ритуал, просто обычный ребенок, она играла в какую-то игру и этот совет подсказало ей ее воображение. Знахарь увидел, как поникла Лена, и решил ее успокоить, просто обняв, слова здесь были не нужны. Плечо его стало влажным, вместе со слезами у Лены уходили и надежды на исцеление.
Пока знахарь обнимал Лену, он ненароком взглянул на Хельмута. Лекарь последнее время был неэмоционален, работа сделала его хмурым и угрюмым. Ничего не могло его растрогать, Лена, которая так сильно переживала за больного, была далеко не первой, кто так сильно беспокоится, и он просто безэмоционально подставил ей свое плечо, не чувствуя никакого отклика в своей душе. Он равнодушно уставился на грудь Хельмута, пытаясь понять, в чем же суть руны. Смысл ему был давно понятен, но вот почему к этому куску дерева люди так тянутся, ищут в нем смысл, оставалось для него загадкой. С таким же успехом они могли поклоняться обычной веточке на дереве, но от веточки хотя бы будет толк, она вырастет и распустит свои листья однажды, а руна так и останется руной ― простой узор, который поблекнет со временем.
