В комнату вошел Андрей, папа мальчика, неся кипу документов в свой кабинет. Мыслями в делах, он даже не заметил рассматривающего игрушки сына. Артем позвал отца:
– Папа, а ты любишь новый год?
Андрей призадержался, один лист отчета вылетел из кипы и плавно опустился возле елки. Он вздохнул и присел рядом с елкой, пытаясь подобрать выпавший документ. Артем внимательно, с небольшой грустью следил за отцовскими движениями.
– Знаешь, сынок, – тяжело заговорил Андрей. – Раньше я очень любил новый год. Мне он казался очень веселым и красочным праздником, на который всегда можно было ждать подарок в красивой цветной упаковке. Потом я вырос, подарки стали не нужны, и, знаешь, потерялось ощущение чего-то большого и загадочного. Для меня, сын, это теперь просто очередной праздник, в который дают время на передых. Но эти чертовы отчеты…
Андрей осекся на полуслове, понял, что болтнул лишнего при маленьком сыне. Залившись пунцовой краской, он молча поднял упавший листок. Балансируя во время подъема, Андрей случайно задел локтем одну из крупных веток, от чего та опасно закачалась, игрушки жалобно зазвенели. Спохватившись, он свободной рукой придержал елку от падения. Сердце Артема ушло далеко в пятки, он очень переживал за уже полюбившиеся с первого взгляда игрушки. Отец извинился и поспешно ушел к себе в кабинет.
Мальчик с легкой тревогой осмотрел нарядную елку на предмет повреждений. Кажется, все игрушки были целы. Только дедушка Мороз грузно завалился на бок, оголяя скомканное из ваты дно, на котором он стоял. Артем поспешно, с уважением к игрушке, водрузил дедушку на свое законное место. Папа ведь тоже был ребенком, верно? Когда закончилась его вера в чудо праздника? Артему также было непонятно, как отец может так неаккуратно относиться к такому сакральному, такому важному для него предмету, как новогодняя елка.
* * *
Андрей, будучи ребенком, очень любил новогоднее время. Родители старались создать атмосферу чуда в их доме, чтобы ребенок мог почувствовать то, к чему родители уже потеряли интерес. Он всегда прыгал и радовался, когда кряжистый, красный от напряжения и потный отец вносил огромную пышущую запахом смолы и морозного воздуха широкую массивную елку, старался помочь, когда отец ее старался вставить в специальную подставку. Открытие заветной коробки с разноцветными игрушками и блестящей мишурой захватывало дух маленького мальчика, он восторженно рассматривал личико каждой из игрушек, беспрестанно крутил их в руках и не желал быстро расставаться с ними. Гирлянду с огромными круглыми лампочками Андрей любил чуть меньше, но смиренно уделял ей должное внимание. Так шло время. Год за годом елка в его детстве стала превращаться в нечто само собой разумеющееся, а затем под новый год у подростка появились иные заботы. С ходом времени праздники сливались в нечто одно, напоминающее встречи для увеселения и бега прочь от реальности. В список подобных праздников попал и новый год. Порой Андрей, сидя с молодой Софьей, ностальгировал об ушедших прекрасных временах, но, на самом деле, уже не желал их возвращения. Чудо сменилось обыденностью.
