Потом Лида слышала, как подруги беседовали, из комнаты долетали фразы: «а он что любит», «давай в обед», «котлеты», «бутылочка», «да есть, не бери».
– Видимо, детские обиды поутихли. Внук дал добро, – бабушка вернулась на кухню.
– Ба, давай я тебе помогать буду.
– О, нет, давай без таких лихих поворотов, истерики будет достаточно. Да пойди, наконец, умойся! Морда вся расплылась, может, правда пчелы покусали? Где вы там их нашли вместе с Зоей? Она тоже такая придет?
Лида опять расхохоталась. Ей стало так весело, что она стала смеяться без остановки, размазывая по лицу текущие слезы, только теперь уже от радости.
– Ба, ты сама виновата… Че ты так смешно говоришь…
– Да иди уже отсюда! Психбольная.
Лида послушно потопала умываться. Из зеркала на нее глянула круглолицая девушка, с оплывшим лицом, вся опухшая, с маленькими красненькими заплывшими глазками, и девушка опять расхохоталась. «Вот это морда! Ну всяко уже в отражении видала, но такое уродство в первых раз! – смеялась Лида без остановки. – Еще и старушку из снов боялась, а вот страшила где…».
– Лида, я тебе сейчас скорую вызову, если ты не успокоишься. Что за вертеп ты сегодня устраиваешь?
Раньше такие слова всегда ранили, слышались грубыми и обидными, но сейчас они казались невероятно смешными и веселыми, и девушка опять расхохоталась.
– Ба, давай все-таки помогу.
– Лида, отстань, найди себе занятие.
– Ба, ну я хочу чем-нибудь помочь.
– У меня уже почти все готово, сейчас стол накрою, а потом пойду, мусор выброшу, а ты в магазин сходишь, сейчас подумаю, что еще купить надо к столу…
– Ба, я сама мусор выброшу, а потом зайду в магазин.
Лида смотрела на несколько голубых пакетов, аккуратно перевязанных и ожидающих отправку на мусорку. Бабушка медленно повернулась. Вот это уже был явный перебор в неожиданностях сегодняшнего дня.
– Ну выброси…
Теперь обе глядели на пакеты. Последний раз Лида выбрасывала мусор много лет назад и, вообще, эти же годы она не ходила в сторону баков и старых гаражей. Бабушка недоуменно поглядывала на обувающуюся внучку с мешками в руках.
Лида вышла из подъезда и повернула в сторону гаражей. Внутри было какое-то непонятное волнение, как будто она направлялась на свой первый сложный экзамен с невероятно строгими членами комиссии. Она потихоньку шла, поглядывая вперед. Шаг, еще один, еще.
Она почти дошла, как обратила внимание на асфальт впереди. На нем отчетливо виднелись расчерченные мелом классики. Как раз в том самом месте, где они были нарисованы во сне. Лида подошла ближе, выкинула пакеты с мусором и присела, рассматривая асфальт. Вблизи белые линии будто исчезли, Лида всматривалась, потом провела пальцем по еле виднеющейся белой линии. Следа на пальце не было. «Неужели мне показалось», – подумала девушка и, присев на корточки, стала присматриваться к рисунку. Вдруг она увидела, что за мусорными баками что-то сверкает. Она поднялась и с любопытством и волнением заглянула за небольшое железное ограждение. Земля там словно сияла откуда-то изнутри. Лида наклонилась и сразу поняла, что это – это были осколки различных стекол. Девушка вспомнила, что на этом месте раньше располагалась огромная мусорная куча, со временем ее убрали, и сейчас оставшиеся старые осколки от стекол и бутылок отражали солнечные лучи и, сверкая из-под земли, походили на драгоценные камни. Лида покрутила головой: особенно сияло что-то чуть поодаль. Девушка подошла ближе. Из земли торчал большой осколок толстого бутылочного стекла, темно коричневый, насыщенного шоколадного оттенка. Лида подцепила его ногтем и подняла, края его были неровные, и при каждом небольшом повороте он сверкал, отражая неровными гранями солнечный свет. Лида покрутила стеклышко в руках. «Вот какая необычная драгоценность…».
