– Это я по себе знаю, с тех пор, как переселилась в село, – уточнила Мэри, поправляя на голове косынку.
– Ну, дел то хватает. Ты права, конечно, но время всегда найдем для того, чтобы помочь, друг другу, – добавил добрым голосом Миша.
– Хорошо, если понадобится какая-то помощь, то непременно обращусь.
– Не время сейчас для этого, но, кажется, забор твой от зимнего снега погнулся, – глянув в сторону старой калитки, вопросительным голосом сказал Миша.
– Погнулся и, кажется, скоро на бок ляжет, – подтвердила Мэри, – но как-то не до него сейчас. Тут и грядки делать, картошку сажать и прочие дела по огороду требуют немало времени. Не до забора мне, одним словом, – уточнила Мэри.
– Так я могу починить в любое время. Скажи когда и я приступлю к делу, как только будет возможность, – предложил Миша.
– Тогда, если не сложно, то, как только у тебя будет время, пожалуйста, приведи её в порядок, а то урожай, который, Бог даст и будет, испортят козы, гуляющие бесхозно в округе, – после недолгих раздумий ответила Мэри.
– Да, уж, козы. Куда же без них. Ты права. Козы точно могут испортить твой труд, – подтвердил Миша, – сегодня у меня ещё кое-какие дела, которые необходимо завершить, а завтра я точно свободен. Завтра же приступлю к ремонту калитки.
Попрощавшись, Миша ушёл медленными шагами в сторону села. Мэри же ещё стояла и провожала его взглядом. Она сама не понимала, почему провожает его взглядом, так как до сих пор она так никогда не делала.
– Хороший мужик этот Миша, – сказала она коту, – интересно, почему он не женился после того как овдовел? И свободных женщин в селе много, а он так ни с кем и не сошелся. Надо бы как-нибудь почтальона Зину спросить. Хотя, какое мое дело? У меня, что больше дел никаких, как только за чужих мужиков почтальона спрашивать? Скажет она еще, что я как-то заинтересована в Мише, иначе какое мне дело до чужого мужика! Вот дырявая голова! – Начала ругать сама же себя Мэри, – забудь все это, Мэри не лезь туда, куда тебя не просят! – Сделала себе снова замечание Мэри и, приведя себя в порядок, направилась в коровник доить свою корову.
*****
Мэри как-то иначе и странно стала себя чувствовать. Она понимала, что ее душевное состояние требует каких-то перемен, но она и понятия не имела, чего требовала сердце. На нее снова и снова нападали грустные мысли, которые, наверное, ни разу не беспокоили ее в течение шестидесяти пяти лет. Она понимала, что ей очень одиноко. То, что разговоры увеличились с котом, и это тоже говорило о том, что ей становится хуже и хуже. Все бы ничего, если бы кот был собеседником, который хотя бы один раз поддержал разговор.
