–
Вижу, – сказал внук.
–
Я его купил, когда мне было 27 лет, еще в СССР. Сейчас мне за 80 и я, возможно, скоро умру. И когда я умру твоя мать выкинет это домино на свалку. И забудет про него. А я – не забуду. И когда-нибудь в следующей жизни я найду его где-нибудь на раскопках древней цивилизации советов.
И сказал он:
–
Нет, внучек, я не видел динозавров, но я всю жизнь проработал на заводе слесарем, и все, что я помню сейчас, это как я два месяца подряд в лесах Северной Франции выдалбливал из камня наконечник для копья. Все мои воспоминания – на моих руках, в моих тысячелетних мозолях. – И он сказал, – Посмотри на свои ладошки, может быть, ты тоже что-нибудь вспомнишь.
Но внук уже его не слушал, он спал, заснул от его рассказа.
***
–
Знаешь, Пьяный человек, история человечества выброшена на мусорную свалку, зарыта в заброшенных могилах, забыта в засыпанных песком пустырях. А Вечность – это постоянная эрозия вновь созданного, и только она, эта эрозия, хранит память тысячелетий. Спроси у моего шрама, откуда он взялся, и может он тебе ответит.
***
Хотя нет, на самом деле все было не так.
Это маленькая девочка плакала в туалете, заливая морем слез нижние этажи..
Это девочка с юрлиц.
Сижу рядом с ней и вопросами пытаюсь добится правды.
–
Что случилось? – спрашиваю я.
–
Ничего, – говорит она и опять заливается слезами.
–
Не ври, что-то с парнем? – она в ответ только качает головой, – Что случилось?
–
Я не хочу тебя вмешивать.
Делаю затяжку: первую, вторую.
Выдыхаю дым прямо в вытяжку: «Боже, как хочется домой!»
–
Ты меня уже втянула. Если ты сейчас мне все не расскажешь, приведу безопасность и будет еще хуже.
Девочка заливается еще большими слезами
–
Я не могу.
–
Тогда я пошла.
–
Подожди. Это юр. лицо. Последнее, которое мы собираемся кредитовать. Они просто обналичат деньги и убегут из страны.
–
Откуда ты это знаешь?
–
Они пообещали мне деньги, если я научу их, как правильно оформить документы.
–
Заплатили уже?
–
Еще нет.
В холодном поту выхожу из туалета: девочке не заплатили, заплатили другому человеку.
И за полчаса до начала Кредитного комитета иду в отдел безопасности.
“Унылый или Веселый?” – задаю себе вопрос перед кабинетом.
Лотерея хуже некуда.
Если Веселый – хорошо.
Если Унылый – придется звонить Веселому.
А это не телефонный разговор.
Мну несколько секунд унылую ручку двери и только потом решаюсь войти.
На меня в упор смотрит Унылый.
–
Добрый день, – говорю я ему, – а где Виктор Николаевич?
