– Лохматый какой, – заметила она. – Совсем за собой не следишь…
– Да когда уж мне, – усмехнулся Дима. – Весь в домашних делах и заботах.
Конечно же, матери совершенно необязательно было знать, что в доме уже как минимум три месяца никто не прибирался, в углах клубилась пыль; что он целыми днями не ест ничего, кроме дрянного жидкого супа из покупных наборов и что часто, утомлённый после очередной вылазки, засыпает одетым на нерасстеленной постели.
– Я часто думаю, как ты там без меня справляешься, – тяжело вздохнула мама. – Не скучаешь ли, не голодаешь ли… Ты ведь институт из-за меня бросил. Тяжело тебе одному.
– Не волнуйся, – заверил Дима. – Я справляюсь.
– Вот ведь как всё обернулось, – мама понуро опустила голову. – Я все последние годы эту болезнь игнорировала, чтобы продолжать заботиться о тебе. А в итоге собственными руками разрушила твою жизнь…
Дима посмотрел на неё такими глазами, что у старшей Вознесенской слова застряли в горле.
– Никогда больше не смей такого говорить, – хмуро произнёс он, прожигая мать проницательным взглядом. – Ты ничего не разрушила. Если бы не ты, у меня бы вообще не было никакой жизни. И теперь я хочу тебя отблагодарить.
Марина подняла на сына удивленные глаза:
– О чём ты говоришь?
– Неважно, – поморщился Дима, поняв, что сболтнул лишнего. – Просто будь уверена, что ты выздоровеешь. Я тебе это обещаю.
– И когда же ты успел стать таким взрослым? – казалось, мама готова была заплакать. – Мне очень повезло с сыном.
– На этот раз всё будет хорошо, – пробурчал Дима, но глаза его улыбались. – Я это точно знаю. И всё сделаю для этого. Всё…
Мама радостно засмеялась, и парень окончательно понял, что не сделает того, о чём подумал. Не откажется от второго задания. Он смотрел на лицо Марины – бледное, исхудавшее, но вместе с тем счастливое как никогда, и осознавал, что не может её предать. И если для этого потребуется отправиться на второе задание одному – что ж, так тому и быть.
А когда Дима, попрощавшись с матерью, вышел в больничный коридор и обнаружил там взволнованно-радостную Алёну, явно ждущую его, он понял ещё и то, что принял единственно правильное в этой ситуации решение.
Саша проснулась привычно рано – в шесть часов утра, и непослушные мысли без её ведома снова вернулись к Диме и Алёне.
Если с ними ничего не случилось, то они уже давно вернулись с задания. Значит, она сможет позвонить кому-то из них и… попросить прощения за грубые слова.
Этой ночью ей приснилась мама – такая же, как на старых фотографиях. Она тепло улыбалась и что-то говорила, а за спиной у неё шумело голубое море, заглушающее слова. Рядом с Анжеликой стояла маленькая девочка с рыжими волосами и держала её за руку, глядя на Сашу внимательными серыми глазками – девушка сразу догадалась, что это она сама.
