Хрущ. Этого никто не знает.
Паша. Почему?
Хрущ. Потому что объявлен мораторий на продажу земли.
Паша. А говорят…
Хрущ. Мало что говорят. А ты что землю хочешь продать?
Паша. А что мне с ней делать? Техники нет, чтобы обрабатывать, а в аренду сдавать не выгодно.
Хрущ. Не знаю, что тебе сказать.
Паша. Будем ждать Сергея Ивановича. Он мне говорил о некоторых вариантах.
Хрущ. Не прогадаешь?
Паша. Я же верю Сергею Ивановичу. Он же человек порядочный.
Хрущ. Он – то порядочный, а вот другие.
Паша. Но выбора – то нет.
Хрущ. Подождать бы.
Паша. Сколько можно. Кушать – то сейчас хочется.
Хрущ. И выпить.
Паша. Ох, Людмила Григорьевна, вы как моя мать, начинаете мне морали читать.
Хрущ. Разве мать может желать тебе плохого?
Паша. Ах, ничего вы не понимаете, Людмила Григорьевна. Душу вы Паши Селюка не понимаете. Пошли вы все на хундай.
(Паша уходит, Людмила Григорьевна смотрит бумаги. Заходит Сергей Иванович. У него в руке несколько пакетов).
Патенко. Здравствуйте, Людмила Григорьевна.
Хрущ. (Радостно).Здравствуйте, Сергей Иванович!
Патенко. Не ждали?
Хрущ. Почему это не ждали? Ждали, и очень ждали. Каждый день посетители идут, телефон постоянно звонит. Как там Англия?
Патенко. Одни дожди и туманы. Меня ни для кого нет, я на минутку забежал, оставить пакет с документацией и личными конспектами. Отнесите его в сейф.
(Передает пакет Людмиле Григорьевне, но та неосторожно его берет и слышно звон бутылок). Осторожно, не побейте.
Хрущ. Надо же предупреждать, что документация у вас хрупкая.
Патенко. Это будет подарок для нужных людей, но супруге ни слова об этом.
Хрущ. Понятное дело.
(Людмила Григорьевна выходит, а Патенко, тем временем, ходит вокруг стола, с нежностью перекладывает бумаги, затем поглаживает стол, стулья. Возвращается Людмила).
Хрущ. Что это вы?
Патенко. Не поверите. Соскучился. Никогда не мог подумать, что вот так может быть…
Хрущ. И дух Отечества нам сладок и приятен…
Патенко. Вот именно. (Шаловливо заглядывает под стул). Никто там мне ножку не подпилил, пока меня не было?
Хрущ. Как можно, кто посмеет! Вы у нас в большом почете.
Патенко. Вашими устами да мед пить, верный вы мой соратник, Людмила Григорьевна.
Хрущ. В Англии, небось, и не вспоминали меня. Как говорится, из глаз долой, из сердца вон. Англичанок увидели, то забыли про все на свете.
Патенко. Что вы, Людмила Григорьевна, как вы несправедливы ко мне, англичанки такие, что смотреть там не на что, и, если к ним что и пристанет, то только грипп. Там еще поговорка такая ходит: "Европейцы спят с женщинами, а англичане с грелками".
