С тех пор как Нина оказалась в тюрьме, Рома пытался высвободить её под залог, но она сама подписала заявление о признании вины, и, хотя он привлёк много связей, дело все еще оставалось очень проблематичным. Но все не безнадежно, просто прежде чем он успел всё решить, с Ниной произошло несчастье.
Говоря о мечтах, глаза Нины стали немного влажными:
— Я уже человек без мечты, и мне никогда больше не стать врачом. Рома, я знаю, что ты делаешь все это для моего же блага, но моего брата больше нет, и я осталась без работы. Я подписала признание, я грешница, не должна ли я вернуться в женскую тюрьму?
— Нет, ты должна жить хорошо. Это не то место, где ты должна быть!
— Мне действительно все равно. Рома, мне некуда идти, и я не хочу никуда идти, и теперь я могу вернуться в то место, только если моё сердце будет спокойно.
Голос Нины был тихим, но Олег слышал всё.
Это было искреннее отчаяние, которое пронзило его до глубины души. Ведь это он сам погубил Нину, сам столкнул её в бесконечную пропасть.
У неё не было желания жить, только вернуться в тюрьму и ждать конец. Олег хотел дать себе несколько пощечин, грудь болела так, словно в неё вонзили миллион иголок, и он с остервенением наносил удар за ударом по стене, не чувствуя даже намека на боль. Да, что такое его боль, по сравнению с болью Нины? Он не имел права чувствовать боль.
После ухода Ромы в палату вернулась тишина. Нина слышала только звук собственного дыхания. Ночь была длинной, и она смотрела на белоснежный потолок, глаза были сухими и больными, но спать не хотелось. Она не хотела оставаться здесь, не хотела продолжать лечение. Так размышляя, она вдруг отсоединила различные датчики от своего тела, вытащила иглы с тыльной стороны руки и с трудом сползла с кровати…….
— Нина, что ты делаешь?
У Олега не хватило смелости войти к ней, и он остался стоять у двери. Дверь в палату открылась, и его сердце едва не остановилось, когда он увидел медленно выходящую Нину. Лицо Нины было бледным, губы уже высохли и потрескались, и, что еще страшнее, раны были рваными, и ярко-красная кровь пропитала ее одежду. Она явно держалась с трудом и могла сорваться в любой момент.
При звуке голоса Олега, Нина лишь слегка подняла на него глаза, но ничего не сказала, и снова, с трудом передвигала ноги вперед. В этой ситуации Олег сразу же подхватил Нину на руки.
— Отпусти меня. Не трогай меня.
Тон Нины был спокойным, у неё не было сил бороться, но именно такая реакция заставила Олега почувствовать себя еще более виноватым.
