Лет двести назад один из правителей решил поставить опыты по соединению сильных магов одной природы и принялся распоряжаться, кому из подданых и с кем заводить детей. Опыты закончились тем, что его наследнику пришлось принять Звездную Корону в десять лет — сильные маги уже в те времена привыкли, что с ними считаются. А кто не считается, тот долго не живет. Мага могут призвать на службу Короне, это правда, но в иных делах на магов давить не рекомендуется.
В одном человеке могут проявиться разные дары, что-то больше, что-то меньше, но если некий дар становится сильным, он неизбежно влияет на самого мага. Магтефакторы славились быстротой мысли. Лекари — неутомимостью. Боевики — ледяным спокойствием. Бытует мнение, что раздражительных боевиков попросту уничтожили много веков назад. Стихийники, напротив, бывали вспыльчивыми и капризными. Из-за этого женщин-стихийниц часто называли ведьмами, а мужчин — такими словами, которые мне, как леди, произносить неприлично. Родители обратились к проклятийникам, но те лишь руками развели: проклятие будто затаилось. Сестер-ведьм отыскать не удалось, они были в Бристоне проездом несколько дней. Может, ведьме в сером удалось перебить чары лавандовой?
Шли годы, я росла, и родители возблагодарили Звезды, что проклятие на мне не отразилось. Увы, стоило мне перешагнуть порог двенадцатилетия, как пришлось вспомнить ведьму в лавандовом. И месяца не проходило, чтоб не случилось какой-то неприятности при моем участии — сломалось, взорвалось, разбилось, сгорело или хотя бы испачкалось.
Если я пройду мимо ратуши, когда у входа заезжий маг-мастер ругается с чиновником из канцелярии и как аргумент стрельнет в небо магией, то будьте уверены — у лихой самодвижущейся кареты отлетит колесо и покатится в мою сторону, я отпрыгну, задену руку мага, и вместо неба плотный сгусток воздуха полетит в башенные часы. Задник циферблата рухнет в двух шагах от меня, но ажурная рама с цифрами встретится с мостовой, заключив меня в свои объятия, и под дружный "Ах" всей Ратушной площади я останусь стоять между цифрами 2 и 3. Конечно, за восстановление часов будет платить заезжий маг, но для города я стану той, кто сломал часы.
Если я буду гулять по набережной, то ветер сорвет с меня шляпку и будто глумясь, закинет ее на бушприт ближайшей яхты со смешным клетчатым флажком на мачте. Стараясь дотянуться до шляпки, я задену бочонок с дегтем, который, не удержавшись на качающейся палубе, опрокинется, покатится в сторону люка и упадет в трюм, откуда раздастся нехороший треск. Когда я вернусь на берег, из трюма высунется человек в капитанской фуражке и потрясая куском дерева что-то заорет двум матросам (которые до того безмятежно спали в теньке). Они забегают, засуетятся, а я предпочту исчезнуть.
