Рада нервничает. Долго думает. Не отказала сразу — прогресс.
— Егор Борисович, завтра выходной, — она постоянно смотрит в окно, оглядывается. Не пойму, но такое ощущение, что она чего-то боится. — Я стараюсь все свободное время проводить с сыном. У меня нет няни…
— Рада, няню оплачу, — перебиваю ее. — Если твоя подруга согласится присмотреть за ребенком, я деньгами не обижу. Спроси Луну, вы ведь вместе живете, — удивлено смотрит на меня.
— Я поговорю и вам напишу. Ничего обещать не могу,
Мне не нравится, что она оставляет место для отступления. Вытаскиваю безлимитную карту из кармана.
— Я оплачу любую няню, если твоя подруга не согласится. Купи на завтрашний вечер платье и туфли, — протягиваю ей карту.
— У меня все есть, — не берет. Не драться ведь с ней. В любом случае она получит хорошую компенсацию, пусть упрямится.
— Тебе нужно сделать прическу, что там еще, — все-таки пытаюсь настоять и всучить карту.
— Я справлюсь, — резко обрывает. — Утром позвоню и дам точный ответ, — предупреждает Рада. Я могу сказать, что не успею найти ей достойную замену, но знаю, что не поверит. — Мне пора, до свидания, — выглядывает в окно, осматривается, открывает дверь.
— Подожди, — мне не хочется ее отпускать. Остается какая-то недосказанность. Я так и не выяснил, почему она плакала, и меня это напрягает. — Достаю с заднего сидения пакет с конфетами, которые купил вместо цветов. Молча протягиваю.
— Что это? — не берет пакет.
— Это для тех, кто любит сладости, — такое ощущение, что она меня не услышала, вновь оглядывается.
Да что это такое? Какого хрена она боится?!
— Уезжайте! — хватает пакет и захлопывает дверь.
И не подумаю, пока она не войдет в подъезд. Надо выяснить, что здесь происходит!
Рада
Нервничаю. Напугана. Если Женя появится, жди скандала. Не думала, что сама запрыгну в машину Лютаева. Здесь воздух другой, но он не успокаивает. Мне и так плохо, а рядом с ним дышать тяжело. Окутывает своей аурой, запах впитывается в поры. Расстояние маленькое, ощущаю каждой клеточкой его присутствие. Безопаснее смотреть не на него, а в боковое окно пассажирской двери.
Неожиданно Егор хватает меня за подбородок и разворачивает к себе лицом. Не успеваю возмутиться.
— Почему ты плакала? — голос вибрирует от злости, а я не могу оторвать взгляда от его глаз — темных, пугающих, словно бушующий океан. Почему-то в голову лезут воспоминания о первом поцелуе, о ночи страсти, тогда его взгляд почти так же горел.
