До конца лекции остается чуть больше десяти минут, я с нетерпением посматриваю на часы. Амир уже должен меня ждать. Тихая короткая вибрация телефона, я открываю сообщение, губы растягиваются в улыбке, а на глаза вновь наворачиваются слезы.
«Прости, что заставил переживать. Жду тебя, моя любимая выдрочка».
* * *
Амир
Я ждал Карину у университета. Напугал девочку. Приятно, что волнуется. Патокой в душе растекаются ее забота и тревога, но чувство эгоистичное. Ее сердечко беречь надо. Пригодится оно еще, когда наши пацаны взрослеть начнут. А они у нас обязательно будут. С ней хочу семью. Чтобы все правильно. Чтобы всегда вместе. Друг для друга до последнего вздоха.
Отправил сообщение, откинув голову на подголовник, прикрыл глаза. Успокою свою любимую выдрочку и займу голову делами.
К вечеру у Чеха будут записи со всех камер. Ребята подсуетятся, опросят очевидцев. Вряд ли дилетанты стали бы против нас вести игру, поэтому не стоит рассчитывать на легкое разрешение конфликта. Тот, кто стоит за взрывом, явно из наших. Бывший сотрудник или действующий? Отголосок старой вражды или мой личный враг?
К машине спешит Карина, как всегда, не одна, верный хвост – подруга – бежит рядом. Аня хоть и шумная, но меня не раздражает. Я давно пробил о ней все что можно, ребята за ней следили, прослушку вели, все переписки собрали – чиста. Действительно Карину любит и горой за нее стоит. Я только рад, что у моей выдрочки есть такой человек рядом. Меня еще помотает по командировкам, контракт раньше времени я не закончу, нужен кто-то, кому Карина может доверять.
Сложись все в моей жизни по-другому, не стал бы подвергать выдрочку тревогам. Ее хочется любить, нежить, баловать и воплощать в жизнь все те эротические фантазии, что разрывают на части. Фантазии, которые закаливают мой контроль сильнее, чем тренировки на выживание. Карина мой ад и рад, мой единственный сильный наркотик, моя слабость и моя сила. Три года я держал себя в жестком капкане, но всегда знал, что сорвусь. Не смог бы отдать ее другому.
Не показывая боли, выползаю из тачки. Мой внедорожник отправили «на реабилитацию». Обещали в короткие сроки вернуть ему прежний вид и установить дополнительную защиту, пока же придется ездить на спортивном автокаре. В гараже у меня две такие тачки, иногда подумывал продать, потому что почти не пользовался, но одна вот пригодилась.
– Амир, – утыкается в грудь, прячет лицо. Прижимается крепко, а я чувствую, как дрожит. Хрупкая, маленькая, напуганная. Я на куски голыми руками разорву эту сволочь, когда до него доберусь.
