— Ах ты наглый сорванец! А ну марш сюда! — прогрохотало в коридоре, а затем щёлкнула ещё одна дверь — чуть поближе. Как и было задумано, она заглянула в палату 439. Я подождал, пока шаги не стихнут в глубине комнаты, и выскользнул наружу. Теперь можно было аккуратно открыть дверь по правую руку, тихонько её затворить и спрятаться уже как следует.
Но в плане был изъян. Я уже занёс ногу над порогом, как вдруг услышал высокий голос:
— Какого ещё алфавитного? Что случилось-то?
Ответное рявканье «Я тебе сказала сидеть в палате!» я почти что пропустил мимо ушей: меня охватила паника. Темнокожая незнакомка смотрела прямо на меня. Я застыл в дверном проёме.
Можно ли на неё положиться? Кто это? Почему она бросила Л в беде? Решать вопрос о доверии... было поздно. Довериться всё равно придётся. Она смотрит на меня в упор, и сейчас только её добрая воля уберегает меня от разъярённой фурии в костюме врача.
Оставалось только одно. Я поднёс палец к губам, умоляя промолчать. Безмолвный жест: «Тс-с-с-с».
...Подруга Л кивнула. Я с облегчением выдохнул, показал ей большой палец и бесшумно проскользнул в палату «411-Маг».
— Так давайте я помогу искать. Он же где-то тут сныкался?
— Кому сказано, марш в свою палату!
Дверь с тихим щелчком закрылась. Опасность миновала.
...Фортуна проявила коварство, и здесь тоже от датчика загорелся свет. Опасность ни разу не миновала.
Я огляделся в поисках выключателя. Выключатель найтись не соизволил. Пошарил взглядом в поисках источника — свет не с потолка, откуда же... о, окно. Чего?! Окно включилось? И правда — это был светильник соответствующей формы, а не настоящее окно. Значит, его можно как-то выключить. Я метнулся к кровати — вдруг что-то обнаружится.
Не обнаружилось. А разбивать светильник было слишком рискованно. Не ровен час, от короткого замыкания начнётся пожар — и, хуже того, останется явная улика, что я здесь был. Значит, надо чем-то заслонить свет. Накинуть... скажем, плотное покрывало. Шторки над кроватью или оконных занавесок не хватит — из тёмного коридора свет всё равно будет заметен. Я повернулся к кровати, чтобы сдёрнуть одеяло — авось удастся перевесить его через карниз для занавесок... и столкнулся лицом к лицу с улыбчивым стариком.
— Доброго утречка! — жизнерадостно проскрипел дед.
Я отчаянно зашикал на него. Как объяснить, что тишина — вопрос жизни и смерти, но не вслух? Жестикулировать изо всех сил. Палец к губам, указать на дверь, помотать головой, сложить ладони крест-накрест. Подумал, не шепнуть ли ещё раз: «Тс-с-с», но решил, что гробовая тишина куда нагляднее донесёт до него степень опасности.
