Фалестрида спокойно дослушала воительницу, а затем подошла к ней:
— Никто из нас не хочет этим делиться, но в случае агрессии мы не сможем противостоять даже приходящим за налогами воинам Македонского! И хотим мы этого или нет — они поселятся в наших домах и будут грабить наши земли; они насильно заберут наше продовольствие, наше оружие, наших воительниц! Ты хочешь повторить судьбу Марпы? Скажи мне! — царица внимательно следила за глазами Мирины, та молчала. — Бедная Марпа! Та из многих, которых забрали воины Македонского как кукол для постельных утех! Вспомни, в каком состоянии её через год вернули к нам! Они забирают или убивают даже наших дочек, не давая нашему племени расти! — Фалестрида с сожалением взглянула на стоящую во втором ряду взрослую Агаву, похоронившую всех пятерых своих детей, а затем отвела взгляд в сторону далёких лесов, где её племя хоронило умерших. Она прослезилась, но быстро смахнув слезу, вернула взгляд на собеседницу, доверительно спросив:
— Мирина, ты разве не желаешь процветания нашей семье?
Амазонки с критикой смотрели на Мирину, речь которой совсем недавно поддерживали. А она опустила взгляд, понимая, что аргументов у неё не осталось.
— С кем объединяться будем? С племенем и без нас плохо живущей Марпессы? Чтобы мы её амазонок на груди вынашивали, давая им еду и оружие? — стоящая во втором ряду Ксанфа поняла, что объединение неизбежно, поэтому решила перейти к конкретному обсуждению.
Фалестрида уважительно кивнула в ответ, давая понять, что одобрила её вопрос, и поспешила опровергнуть её домыслы:
— Нет, нам предложила слияние Ипполита. Её войска составляют тысячи воительниц, а её большие и процветающие земли находятся вдали от Каспийского моря — на северо-восточном побережье Чёрного моря, которое не попало под владения Македонского, — царица с довольным взглядом осматривала положительные кивания амазонок. — Если объединяться, то уже сейчас. В конце месяца воины царя придут за своей долей продовольствия и отдельно — за вином. Они слишком любят его, особенно приготовленное нами, так что они придут, можно не сомневаться. А я не хочу отдавать им вино впустую, мы лучше поделимся им с нашими новыми сёстрами, — Фалестрида посмотрела в глаза каждой стоящей в первом ряду, — ну так что?
Амазонки начали поднимать руки, давая остальным понять, что они одобряют объединение. Кима в заднем ряду тоже решительно подняла руку, однако её не было видно за спинами высоких девушек. Мирина осмотрела рядом стоящих амазонок, видя их поднятые руки, и поняла, что она — единственная, кто против слияния. Фалестрида достала свой меч из ножен и подняла его над своей головой:
