Почему-то ни в «Кровавых звёздах», ни в «Аргентинском танго со смертью» у меня не было звёзд. Разве только отразились они разок в полных страсти влажных очах знойной красавицы, или проглянули в разрывах полотнищ чёрного дыма во время Сталинградской битвы. Но ни разу не простирались они над героем во всём великолепии, и уж точно не дерзали стать частью сюжета.
В «Ущельях безумия» – дерзнули.
Во-первых, потому что в сортах снега я разбирался слабо, а значит, Антарктиду мог описать только через ветер, холод и голубое сияние звёзд в полярной ночи. Ну, и через пингвинов, конечно, но пингвины живут на побережье, а значит, помогали описывать материк лишь на первых страницах.
Во-вторых, не в моих правилах было ограничивать мощь героя одним врагом. Помимо мистиков из «Анненербе», Зарубину противостояли, опять же, цэрэушники, которых я решительно перепрофилировал в космических пришельцев – рептилоидов. (А что? Уж если браться за цвет конспирологических теорий, нужно идти до конца.)
В-третьих… Ну да, глупо скрывать: я метил в специфическую аудиторию поклонников Лавкрафта, к чтению которого как раз пристрастился незадолго до зарождения идеи романа. Хребты безумия, тайны древних цивилизаций, основанных выходцами со звёзд, прибывшими на Землю в те времена, когда ещё не народились первые динозавры… Отчаянные поиски их наследия современными пришельцами-рептилоидами и магами «Анненербе»…
Всё в этом романе вело к звёздам – но к развязке они так и не сказали своего веского слова, так и не перевернули сюжета с ног на голову. И, может быть, именно этого мне не хватило, чтобы роман получился действительно достойным.
Всякое вдохновение имеет истоком звёзды.
Так было (и только так могло быть!) всегда, начиная с тех времён, когда человек, обтесав первый камень, спел свою первую песню. Ведь звёздное небо было единственным, что, вне сомнений, существовало, но никак не влияло на человека, не могло быть им использовано. У всего был практический смысл: у камня – он стал орудием; у ветра – он приносил запахи; у облаков и закатов – они предвещали перемену погоды. Для звёзд смыслы нужно пришлось придумывать.
Человеческий ум потому и стал человеческим, что не мог смириться с бессмысленностью чего бы то ни было. Именно от звёзд пришло первое вдохновение, первая фантазия, первая попытка сделать что-то такое, чего раньше не делал никто… Возможно даже, с самого начала были звёзды, лишь потом первая песня, и только после неё – первый обтёсанный камень…
