– Ты перешел черту, Макс, – шепчу я, облизываю распухшие от поцелуя губы, знаю, мужчина наблюдает, знаю, этот трюк всегда безотказно на него действует.
– И что? – ухмыляется он. – Ты от моего хуя не откажешься. Течная сука. Весь твой мозг здесь. Между ног.
Черт трахает меня пальцами, будто в подтверждение своих слов, почти насаживает на руку, действует грубо и жестко, но при этом задевает такие точки, от воздействия на которые сладкие судороги моментально сводят живот.
Я больше не сопротивляюсь. Подаюсь и обмякаю под диким напором. Накрываю широкие плечи ладонями, словно случайно. Издаю порочный всхлип, мигом кусаю губы, как будто пробую сдержаться, поумерить пыл. А мои пальцы скользят вниз по мускулистой спине.
Отлично. Пора действовать.
Я выхватываю его пистолет, выдергиваю из кобуры, за долю мгновения перемещаю к животу и жму на курок, не раздумывая. Не целюсь, не представляю, куда именно попаду. Главное – первый выстрел. Потом разберусь. Нужно застать врага врасплох, использовать преимущество с максимальной пользой.
Я знаю, Чертков носит оружие. Совсем не удивляюсь, наталкиваясь пальцами на ледяную сталь. Остальное дело техники, справляюсь так быстро и ловко, что сама поражаюсь.
Но есть один затык.
Холостой щелчок. Выстрел не звучит. Пуля не вырывается из ствола. Вокруг царит мертвая тишина. Ни намека на грохот.
Я жму снова. Снова и снова. Неужели забыла снять с предохранителя? Нет, вроде действую верно. Тогда в чем проблема? Что именно пошло не по плану? Я сбиваюсь со счета, настолько много раз пробую исправить ситуацию.
– Ты это ищешь, принцесса? – елейным тоном интересуется Чертков, бросает на мою грудь обойму патронов.
Подонок. Он опять все рассчитал заранее, предугадал ход моих мыслей.
– Пора освежить твою память.
В мгновение ока пистолет выбит из моих рук, отлетает в сторону. Обойма отправляется в противоположном направлении.
Чертков разворачивает меня и ставит на колени, нагибает раком, срывая остатки одежды. После прижимается вплотную, расстегивает брюки.
– Ты моя шлюха, – заключает мрачно. – Шлюха дьявола.
Его пальцы обводят контуры татуировки, как будто заново оживляют боль, которую я испытывала при нанесении этого рисунка.
– Ты будешь жить, пока я этого хочу. Будешь послушно исполнять все мои команды. Превратишься в мое покорное домашнее животное.
– Обалдел? – истерически смеюсь. – Ты точно чокнулся, Максим Чертков. У тебя совсем не осталось мозгов, если ты веришь, будто я…
