Принцу даже показалось, что он отключился где-то на ковре. Но очнулся снова на диване. Укрытый одеялом. И снова сгорающий от подступающего жара. Его разбудил запах. Аромат еды. Рот сразу наполнился слюной, а в животе заурчало. Хороший знак. Телу нужна энергия для восстановления. Значит, курс задан верно. Теперь главное — пережить кризис.
Он глухо застонал, пытаясь разлепить сухие губы. Повернулся на бок в сторону двери. Хотел позвать женщину. Готовить могла только она. Даже приподнялся на локте, но снова вырубился.
В себя Креон пришел, полусидя, подпертый с боков подушками. Перед ним сидела Ольга, а между ними стоял поднос на ножках. На котором дымилась тарелка с прозрачным бульоном. Есть захотелось так сильно, что живот отозвался болью.
Женщина поняла его без слов. Зачерпнула полную ложку, подула и поднесла к его губам. Оставалось только проглотить. И он молча открыл рот, ощущая полную беспомощность и зависимость от землянки, что его приютила. На глаза попался хлеб, и Креон невольно протянул за ним руку. Пальцы шевельнулись, и ладонь даже оторвалась от простыни, но он едва не завалился на бок. И поспешил вернуться в исходное положение.
Ольга нахмурилась и что-то проговорила, а потом взяла кусок и накрошила мякиш в бульон. Помяла ложкой. И следующая порция оказалась сытнее. Хлеб, пропитавшийся легким, теплым, солоноватым бульоном, буквально размазывался по языку. Вкусно. Так вкусно он не ел никогда.
Креон понимал, что торопиться нельзя. И старался глотать аккуратно, чтобы не разлить содержимое ложки. Не испачкаться и не перегрузить несчастный организм. Он понимал, что сейчас является лишь обузой. И его будущее зависит только от милосердия женщины, которой он уже задолжал. За великодушие нужно благодарить. Он пока не знал как, но обязательно узнает… Только сил наберется.
С этой мыслью принц и уснул. И проспал, наверное, долго. Во всяком случае, так показалось. Но проснулся он, сгорая от жара. Кровь будто кипела. Кожа плавилась. Кости ломило. Кризис. Последний всплеск. Нужно только пережить его. Он хотел бы сказать, что осталось немного. Объяснить. Но с губ срывались только стоны. Тело отказывалось подчиняться. Перед глазами все слилось в какую-то бело-серую пелену. А потом он оказался в воде…
Воды было много. Она была вокруг. Теплая. Или почти холодная. Озноб заставил открыть глаза и вздрогнуть. Вода ударила в лицо. И он закашлялся. Подавился. Затылок тут же поддержали чьи-то пальцы. Осторожно потянули и уложили на что-то мягкое. Вода отступила. Перед глазами оказалась бежевая плитка в обрамлении светлой затирки. Креон смотрел на нее, невольно считая прямоугольники, и только потом сообразил, что лежит в ванной, в которой мылся вчера. Если день, конечно, еще не кончился.
