Алек тяжело сглотнул.
— Я не…
Валентину хватило всего пары шагов, чтобы пересечь комнату и встать перед Алеком. Между ними осталось слишком мало пространства, и Алек старался не закрывать глаза. Это был какой-то ночной кошмар, но он никак не мог проснуться. Он мог убить этого мальчика и дальше жить в «Утренней Звезде» или он мог приговорить себя и своих родных к жизни на улице, или, если уж быть честным, к тюрьме или смерти.
Рука Валентина дернула его подбородок вверх. Глаза Алека встретились с темными, не отражающими никакой теплоты или пощады глазами Валентина. С внезапной ясностью Алек понял, что совершенно не важно, чего он хотел. Валентин может заставить его выполнять все приказы, хотел Алек того или нет. Он был безмолвным инструментом в руках директора школы.
— Ты сделаешь это для меня, — мягким голосом сказал Валентин. — Я не хочу заставлять тебя, Александр. Просто знай, что твои родные будут в безопасности, если ты вернешь его добровольно.
Алек замер. Ему было нужно, чтобы его родные были в безопасности, и теперь, когда Валентин подтвердил, что они не будут, если… Их безопасность не была предметом для переговоров. Он посмотрел мимо Валентина на связанного Себастьяна, который всхлипывал, сидя в кресле. Не было никакого способа притормозить, никакого выхода, чтобы отсрочить неизбежное без вреда для его родных.
Себастьян должен был умереть.
Взгляд Алека был размыт слезами, когда он подошел ближе к Себастьяну. Подросток попытался выкрутиться и встать за спинку стула, но Валентин приказал ему сидеть спокойно, и он повиновался. Все всегда слушались Валентина, и Алек не был исключением. Мужчине даже не надо было применять контроль над разумом.
Перед глазами Алека замерцало, а потом он смог различить мертвую серую нить, обвивавшую его запястье, темно-зеленую, выходившую из черепа Валентина, и бледно-оранжевую, тянувшуюся от Себастьяна. Серая нить задрожала, когда он взял ее в кулак, словно ожидала появление компании.
Алек стоял над Себастьяном, который скулил под ним, но не двигался. Его глаза были широко распахнуты от ужаса, в них стояли слезы. Он выглядел жалко, и Алек знал, что чем дольше он будет ждать, тем меньше решимости у него будет. Он должен сделать это немедленно.
Молча, Алек протянул свободную руку и схватил нить Себастьяна. Оранжевая нить сжалась вокруг его руки, словно отказываясь от боя, и Алек тянул до тех пор, пока его рука не заболела. А потом она отсоединилась от основания черепа, пустив по комнате волну энергии. Алек заметил, как Валентин потерял равновесие, но ноги Алека словно приклеились к полу под весом высвободившегося потока.
