— Что ещё из драконьего имеется?
— Драконьи слёзы, — ответил ловец, демонстрируя стеклянный флакон с серебристой, переливающейся, как ртуть, жидкостью.
Амулет истинности слов позеленел, толпа потрясённо ахнула, аптекарь завопил:
— Драконьи слёзы?! Никто и никогда не привозил раньше такого артефакта! Драконы не плачут!
У Кори закружилась голова: она вспомнила своего Оззи, рыдающего от побоев. Оззи, уносимого Сетом из дворца. О, Кори знала, что аптекарь не прав: драконы плачут, когда они ещё малыши.
— Избиваешь маленьких дракончиков, Сет? — хрипло спросила Кори. Неужели он дошёл и до этой стадии бесчеловечности?!
— О, принцесса, польщён вашим визитом в мою палатку, — издевательски протянул Сет, и народ вокруг позволил себе широкие ухмылки: всем было известно, что Кори — отверженная принцесса, бесправная приживалка в королевской семье. — Увы, с дракончика много слёз и крови не нацедишь, так что это — слёзы взрослого дракона.
Амулеты подтвердили правдивость ловца, все вокруг дружно загалдели, повторяя только что опровергнутое утверждение «Драконы не плачут!»
— Плачут и впрямь редко, но ноют по любому поводу, — еле слышно проворчал Фредо.
Впрочем, Кори могло и послышаться в окружающем их гаме. Громче всех восклицал аптекарь, обращаясь к ловцу:
— Как ты сумел довести дракона до слёз?!
— Ты правда хочешь это знать? — мрачно оскалился Сейтан. — Может, на тебе и продемонстрировать? Для удовлетворения всех излишне любопытных покупателей?
Аптекарь испуганно сглотнул и отрицательно замотал головой. Саламандра у ног ловца пренебрежительно зафыркала и лениво развернула хвост, заставив толпу шарахнуться на шаг назад. Ловец грозно прищурился в ответ на насмешливое фырканье зверя и мстительно громко сообщил покупателям:
— Слёзы огненной саламандры тоже в наличии имеются!
Ящерица поперхнулась фырканьем, словно поняла слова человека, но тут же прикрыла глаза и сонно обмякла на солнышке.
Взволнованные перешёптывания толпы нарастали, как шум морского прибоя, под восклицания аптекаря:
— Но как?! Ты не в первый раз привозишь слёзы саламандры, сейчас даже живого зверя приволок, но я не понимаю: как тебе удаётся заставить его плакать?!
— Под пыткой плачут все, — сухо отрезал ловец, а его помощник Фредо закивал и прошептал:
— Жутка вещь — пытка огненной саламандры! Я всегда убегаю подальше — совсем слышать такого истязания не могу. Если остаюсь — сам готов нарыдать слёзное озеро!
Амулеты истинности всех покупателей позеленели, подтверждая горячую искренность слов мальчонки. Один ярко-золотой глаз саламандры приоткрылся и многообещающе зыркнул на паренька, но плотные веки быстро скрыли проблеск золота и злобно вытянувшийся вертикалью зрачок рептилии.
