Я видел всё. Наблюдал, как над моей оболочкой в панике суетится весь экипаж. Хотелось кричать. Барабанить кулаками об обшивку. Я здесь, я жив, я не умер. Но, никто не слышал криков, не замечал выводимые узоры, всем было не до меня, они были с ним, в этом спектакле собственной смерти я был безликим и безмолвным зрителем. Не способным пробиться, сквозь железную оболочку корабля, к своей прежней жизни.
– Границ нет, есть только видимость ограничений. – Ласково прошептал на прощание голос.
Я понял. Получилось. Я открыл глаза… О том что произошло там, за пределами корабля я не говорил. Все списалось на ядовитые пары атмосферы. Мы ещё не готовы. Время придет и для этих тайн, но не сейчас. Покидая поверхность, капитан сделал запись в судовом журнале:
«Необитаемая, безжизненная, опасная планета не пригодная для освоения!»
ВОПРЕКИ
Ветер гипнотически колыхал водную гладь в углублении асфальта, поглощающей размытый серой россыпью облаков солнечный блин. За рябью воды наблюдали темно-синие Мариинские впадины глаз, в которых уже сутки царили бермудские бури. Демоны внутри жаждали пищи. Дали сознания манили погрузиться в студенистое болото воспоминаний.
Через просветы стальных облаков пробивались скудные жалящие теплом лучи апрельского солнца. Весна вступила в свои права, но кое-где ещё психовала зима, снежные аномалии покрывали холодным одеялом, дороги и дома, а затем так же быстро исчезали. По утрам роса, скатываясь в округлые слезинки застывала на едва пробившейся траве. Пограничное состояние было и в её душе.
Чувства и эмоции – стержень движения, тянущие вперёд, даже если там тупик. Природа подсознания всегда берёт своё. А где истоки?
Цель – наполняет жизнь смыслом, а поступки красками. Выбор меняющий сознание, рисует очертания новых граней реальности.
Мой выбор – жизнь! Его я делала уже два раза. Первый – при рождении, больше инстинктивно чем сознательно. Восьмимесячные щипцовые дети с патологией сердца в СССР редко выживали – но это был мой выбор, диктуемый врождёнными инстинктами.
Второй раз выбрать жизнь было гораздо труднее. Двенадцать лет возраст призмы розовых очков, прекрасных красок загадочного манящего мира о котором не знаешь и половины. Первая любовь, первые горькие слёзы разочарования, камень предательства в сердце, пора освобождения от скорлупы, в которой лишь мельком вкушались горькие воды из чаши жизни.
После неудачного падения пробились пряди первых седых волос. В финале соревнований закончилась многообещающая спортивная карьера, к которой уверенно шагала долгих семь лет. Оковы собственного тела сковали душу и мысли укутав в тугой кокон. Тонкая нить костного мозга единственная надежда, связывающая голову с неподвижным телом. В начале нулевых это звучало как приговор. Мама сожгла все ненавистные грамоты, в костре полыхали ленты медалей, огонь пощадил только память. От кандидата в мастера спорта осталось лишь бесчувственное тело. Но я выбрала жизнь, уже сознательно, но не ту что прочили. Истинная жизнь в движении, а без него – меня ждала медленная мучительная смерть разума в оковах тела. Юношеский максимализм и воля к победе годами вычеканенная на матах спортивной школы, вопреки пороку сердца, не позволяла сдаваться пусть даже наперекор всем прогнозам и тихим тайным слезам родных.
