Охваченные паникой, морпехи наткнулись на ещё один лаз, ведущий ниже. Не теряя ни секунды, бойцы стали спускаться по бамбуковой лестнице вниз, сбросив перед этим свое барахло на второй уровень. Судьба им явно благоволила, так как когда Поляк, спускающийся последним, коснулся ботинками утрамбованной почвы тоннеля, гул дошел до своего пика, сверху градом посыпалась земля. Окружающая тьма впала в лихорадку и ее затрясло с необычайной силой, обрушив проходы на первом уровне. Ударная волна настигла их. Здесь морпехи уже могли, скрючившись в три погибели, двигаться на корточках. Гул стал затихать. Лихорадка ослабила свою хватку. Только сейчас Уэйд заметил, что он дышит так часто и быстро, как марафонец после 30 километров безостановочного бега.
– Нужно спустится ещё ниже.– Так же задыхаясь сказал капрал. – Бен, выстави пулемёт и ползи вперёд, Уэйд- тащи его боезапас, остальные прикрывайте спины. Заметите чурбана, кладите без предупреждения.– Тяжело дыша, Уэйд протиснулся к Бену. Винтовку он держал в правой руке, левой рукой он схватил рюкзак с боезапасом, но складывалась впечатление, что он доверху набит кирпичами.
Аккуратной и медленной поступью морпехи двигались по тоннелю, освещая путь фонарями. М16 Уэйда то и дело ковыряла дулом потолок при каждом шаге. Если бы к его сердцу можно было подключить генератор, то энергии бы больше, чем на любой АЭС. Спустя минут десять их напряжённого движения, во тьме заблестел перекресток, с правой стороны которого изливался теплый свет лампы накаливания. Скорость хода бойцов стала сравнимой с улиточной. Подойдя ближе к перекрёстку, как светлячки на фонарь, морпехи отчётливо услышали вьетнамскую тарабарщину. Разом все погасили свои фонарики. Большой палец Уэйда быстрым движением перевел винтовку в режим «рок-н-ролл». Мелькнула чья-та тень и вновь потонула в теплом свете. Жестами капрал направил вперёд Бена, Уэйда, Поляка и Филипса. Уэйд оставил рюкзак с боеприпасом, обхватив вспотевшей ладонью левой руки цевье и вместе с Беном начал красться к перекрёстку, до которого было метров десять. В голове начал пульсировать какой-то сосуд, сердце вновь било рекорды по выработке энергии. Ноги как будто ватой набили. Тарабарщина нарастала, можно было различить несколько крайне взволнованных голосов.
Ствол М60 выскользнул из полумрака тоннеля и окатил свинцовым ливнем десяток чурбанов, разрывая барабанные перепонки выстрелами калибра 7.62. Уэйд опешил от грохота пулемета, но спохватился и, просунув ствол в проход, открыл огонь из винтовки, особо не целясь. Поляк и Филипс в стороне не стояли и, встав за Беном, стреляли очередями. Фонтаны крови забрызгали обложенные бамбуком стены, пороховой дым застлал глаза, а его запах коварной струёй пробирался сквозь фильтр. Свинцовый ливень закончился секунд через пятнадцать и ударил вновь, когда из прохода, в конце помещения, ответили огнем из СКС и АК-47. Бен со знанием дела клал пули в точь по вспышкам из дальнего конца, пока чурбаны либо не отступили, либо не передохли. Но не успели морпехи выдохнуть, как стрекот АК-47 раздался сзади. Чей-то крик боли потонул в выстрелах М16. Уэйд в секунду оказался возле рюкзака с боеприпасом и с остальными стал отступать в помещение, превратившееся в настоящую кровавую баню.
