– Ты в себе ли, сын мой? – священник внимательно смотрел на одежду странного человека.
– В себе, святой отец, я долго путешествовал и потерял счёт годам.
– Одна тысяча четыреста семьдесят второй год от Рождества Христова, – ответил священник и зашагал дальше, оставив ошарашенного Леонида на мостовой.
– Одна тысяча четыреста семьдесят второй год от Рождества Христова, – повторил поражённый путешественник, после чего встал и побрёл куда глаза глядят.
Шёл он долго, пока ноги не привели его к одёжной лавке, там, благодаря набросанным медякам, он сменил свой костюм, благодаря которому собирал на себе странные взгляды местных жителей, на простую одежду, в которой ходило большинство горожан, и продолжил свой путь. В каком-то довольно приличном трактире, судя по людям, трапезничающим в нём, он поужинал и остановился на ночлег. Утром он продолжил бесцельное шатание по городу.
Он проходил мимо разных зданий пока не наткнулся на вывеску «Школа живописи Андреа дель Верроккьо». Это название заставило его остолбенеть. Здесь же в это время учился великий Леонардо! В это время он творил свои первые картины! У него есть возможность пообщаться с ним! Это ли не чудо!
Но как встретиться с ним. Его, простого проходимца с улицы, не пустят в святая святых. Идея пришла быстро
Чинаров подошёл к воротам и постучал в них.
– Чего надо? – открылось окошко.
– Здесь должен учиться мой брат, – робко сказал Леонид.
– Как зовут?
– Да Винчи.
– Нет таких! – окошко захлопнулось.
«Как нет таких?!» – хотел вскричать Леонид, ошибки быть не могло, Леонардо уже шесть лет должен был учиться здесь. Даже если он уже вышел отсюда, то привратник был обязан знать гения.
Он уже собрался вновь постучать в ворота, как вдруг ему в голову пришла мысль, от которой по спине пробежал холодок. Путешествия во времени, как много они в себе таят, как мало мы о них знаем!
Леонид сел на корточки, взял валяющийся прутик и медленно написал в придорожной пыли русские буквы: Леонардо да Винчи. Потом ниже: Леонид Чинаров. Потом зачеркнул «да». Да, так и есть, анаграмма. Только это любимое слово Шеина «да» не вписывается.
Страшная догадка потрясла его. Ватной рукой Леонид опять постучал в ворота.
– Что тебе надо? – опять спросил привратник, – сказано нет таких, значит нет.
– Подождите, – закричал Чинаров, – он мог поехать в Венецию или в Перуджу, я не знаю, но меня вы можете взять в ученики?
– Сколько тебе лет? Великоват ты для ученика!
– Двадцать…
