Лица их изменились, они, похоже, стали догадываться, и, похоже, сюрприза никакого не выйдет.
– А с чего ты решил, что он был на Громовой?
– Да есть такая мысль. …Да был, был, – сказал он уже другим тоном, – объяснять долго, и не раз был. Так что, вот так вот.
– А чего не говорил никогда, – сказал молчавший до этого Краюха.
– Можно подумать, тебя бы заинтересовало когда-то.
– Краюха ответил что-то нечленораздельное. Сюрприза не выходило никакого, им было практически все равно, и тогда он решил схитрить.
– Я с вами решил уйти, на Амбаре говорить не хотел, так что вместе пойдем.
– Вот это, оказалось сенсацией, они резко повернулись, оба, в глазах удивление.
– Да ну?.. Серьезно? – спросил Краюха.
– Какие шутки, заодно тебе поспокойнее будет, надо поговорить там со всеми, в курс поставить.
– А что сразу не сказал?
– Ты не рад, что ли, я не пойму, вместе идем, не один будешь?
– Да рад, рад, – спохватился Краюха. – Только, Чий, это же смысла не имеет, мало ли там как получится, это же глупо, с чего тебе рисковать. Сколько времени прошло с тех пор, ты и не найдешь там ничего.
– Ну ты то, тоже рискуешь, – он подождал, пока Краюха скажет «ну», – Да и посмотрим.
– Понял я сейчас, – сказал Шага, – одинаковые вы с отцом оба. Это же сразу ясно, что ты в него пошел, так и бабка моя говорит, что похожи вы – одно лицо. Вот и теперь тебя так же, как и его, потянуло…
– Краюха закатился от смеха, стоял посреди дороги, согнувшись, хватая ртом воздух, вертел ладонью у головы, Чий тоже засмеялся.
– Шага, – выдавил Краюха, – простая душа. Поверил, что ли?
– Догадался? – спросил у него Чий.
– Конечно. Как тут не догадаться? Вон ему такое рассказывай. «Ты же тоже рискуешь», а? Герой у нас, типа, «Значит, и я рисковать буду».
За перекрестком начиналась Деревня. Изредка просыпаясь, противно и звонко, взахлёб лаяли собаки, далеко разрезая сонную тишину. И Чий мимоходом подумал, что приятно вновь оказаться здесь, всюду были люди и все, что их окружает, весь этот его мир.
И хоть привкус того чувства, когда он смотрел на бескрайнюю черную долину, оставался, но она казалась уже далекой… Он задумался о контрасте – какой маленькой Деревня была там, снаружи, а теперь…
Мы, как рыбы в луже. Такая гаденькая, вонючая лужа у дороги, рыба спокойно живет в ней, и ей нет дела до мира вокруг ее крошечной лужи. Если выбросить ее на берег, вот тогда она будет биться, хватать ртом воздух, но стоит положить ее опять в ту же воду буквально за два шага от того места, куда ее выбросили, и она, немного отдышавшись, будет спокойно жрать свою тину или что они там жрут. А мир вокруг останется, который может ее уничтожить и даже просто не почувствовать.
