Они стали говорить о Лесе и о Громовой горе. Он слушал и вспоминал сам. И в памяти всплыли легенды… Вернее, самые запомнившиеся обрывки легенд. Сумрак, торчащие кривые деревья, нависающие над головой; пахнущие сырой землей и гнилой древесиной тропинки, по которым бродят лесные звери, о которых столько рассказывали, и, с которыми избегали, по слухам опять же, встречаться сами лесовики. Картинка, пожалуй, все равно вышла искусственной. «Выходила», – поправил он себя. Слишком он себя «тренировал» когда-то, чтобы ее представлять правильно, когда еще ребенком был, ведь говорили «темно из-за деревьев», и он пытался представить, как это может быть, и залазил для этого в кустарник, прижимая голову к земле, глядел вверх.
Он так ни разу и не попал в торг к лесовикам. Ну, и правильно, когда это было интересно, он был еще ребенком, его, естественно, никто бы никуда не взял, он мог бы попасть туда сейчас, не прям сейчас, а дождавшись Торгового времени, и как-нибудь подрядиться, но сейчас в этом не было никакого смысла, да и что там можно было увидеть? Путь до деревни, деревню, и то не всю, и обратно. И это явно не то, что нужно. Это не Лес. Тогда ему были нужны чудовища, и он верил, что они есть непременно, и стоит только доехать до лесовиков, как он их тут же увидит, а если же все-таки он собрался бы сейчас, то уже ради другого. Зверей, вполне вероятно, никаких и нет. Есть малая территория – несколько заросших сопок, которые можно было бы обойти, наверное, за неделю, если бы вокруг существовал удобный путь по ровной земле при старых, древних, судя по рассказам, деревьях. Вечная сырость, а где это все заканчивалось, начиналась сухая Степь, существовало Болото, но оно все равно ничего не объясняло, с одной стороны, Лес, с другой-то – трава пыльная, Степь. Еще была Громовая, и не то чтобы все это его сейчас совсем не интересовало, но теперь он знал, что, если приехать в Торговое время, все равно ничего из этого не увидишь. И если хочешь увидеть, то, наверное, можно, только как папа его ненормальный. А значит, им и стать.
– Громовая… – сказал Изран, Краюха обернулся и посмотрел в его сторону, – Громовая гора, Громовая гора, а с чего ты взял, что она есть? Ты видел? Я вот не видел, только слышал всю жизнь, Громовая гора, Громовая, Громовая. Ты там был, у нас вообще там кто-нибудь был?
– А обязательно там быть, чтобы знать, что она есть?
– А что, нет?
– Я от Села дальше двух дней пути не был никогда, значит, там ничего нет?
