– Не папирусы, а береста.
– А среди берестяных свитков – полуистлевшая промасленная бумага со схемой мобильника. Вот умора. Опять скажут новая Атлантида с утерянной высокой цивилизацией.
– Да, нонсенс. Но артефакт будет на руках и головы они поломают. Факт.
– А называется в армии это так: в большой семье не щелкай клювом.
– Да кто ж знал.
– Ты же спец. А этим все сказано.
– Ну, дикари.
– Ну, лопухи.
И все засмеялись. Дописав письма и поев, все дружно и резво пошли к исходной точке. Около дерева, действительно, стояли два армейских вещмешка. Один из них под завязку был наполнен патронами, и даже лежало две гранаты РГД. Во втором – еда.
– А почты нет?
– Нет. Значит, все без изменений и его не нашли.
– Двойное чувство.– Сказал Серж. – С одной стороны хорошо – повод попутешествовать, с другой – как-то тоскливо. Наверное, Сергей вспоминается неосознанно.
– Скорее всего. Ну, что? Пошли?
– Обождите, – сказал Андрейчиков. Он обрубил верхушки трех тонких деревцев, а потом на них и все веточки, оставив только по одной, смотрящие в разные стороны. После этого на одну из них привязал красную тряпочку, а на остальные – зеленые.
– Эти оставшиеся ветки – стрелки компаса. Даже, если это дерево и засохнет, эти указатели прослужат лет десять. Красная тряпка – запрет движения. Зеленые – добро. Как на светофоре. Да и нам самим надо отслеживать свои маршруты.
– Мо-ло-дец, Вован. Толково.
– Да я этому во Вьетнаме научился.
– Учитесь, салаги, как теорию надо использовать на практике. Аркаша, командуй.
– Вперед.
Новая экспедиция с края света вглубь нового мира в поисках человека. Шли долго по унылой однообразной пустынно-холмистой территории. Изредка встречались заросли кустов да каменистые россыпи. Достаточно крупные камни как-будто специально раскиданы кучками. Причем иногда эти кучки имели форму большого круга, иногда – квадрата. Но самое главное – никаких признаков жизни. Не было парящих в небе орлов, высматривающих внизу добычу, ни развалин домов. Ничего. Чем дальше они шли, тем более их одолевали сомнения, которые они старались гнать от себя. Ведь, если они идут, то, значит, мог идти и он. Тем более, налегке. Тем более, ему надо было найти хоть чье-то жилище и попросить есть. Прошли уже более сорока километров. Ничего. Прошли еще около пяти километров и, наконец, увидели первые признаки жизни: развалины небольшого городища, обнесенного, вернее, с разрушенной до основания каменной крепостной стеной. Собственно, до основания сожжено и разрушено было буквально все – дома, заборы, сараи, колодец.
