Мрак и тишина постепенно выключают твой внутренний монолог, ты быстро привыкаешь к равномерному дыханию коллеги в наушнике, и кажется, что вы теперь дышите в унисон друг другу и всему этому океану.
Василий совершает резкое движение, и это выдергивает тебя из дзена, ты выключаешь двигатели и касаешься ступнями верхней части валуна. Осматриваешь камень, который покрыт чем-то мягким, похожим на ил, но черного цвета. Тут какое-то странное движение справа отвлекает тебя. Что это? Луч фары батискафа? Включаешь анализатор почвы, но Василий тоже резко оглядывается налево, и теперь вы оба всматриваетесь во тьму. Переглядываетесь, и тут в твоей голове словно что-то щелкает».
– Отключилась?
– Да, забилась в угол.
– Хорошо, давай я попробую отодвинуть ее Я от чувств.
«Ты вспомнила, что было перед тем, как твоя психика вырубилась, не выдержав нагрузки. И ты больше не хочешь испытывать это всё снова.
Второй снова рядом. Ты чувствуешь его желание забрать твою боль – он хочет вырезать из твоих воспоминаний эмоции, которые царили в тебе в те секунды. Но для этого ты должна еще раз испытать это всё, чтобы его приборы смогли считать состояние нейсетей в голове. Нет, ты боишься, страх давит, сжимает тебя в своей вакуумной пленке. Слабая надежда зарождается где-то на окраине сознания и постепенно захватывает нейрон за нейроном, пока, наконец, ты не признаешься самой себе, что готова. Готова еще раз пережить те мгновения, чтобы избавиться от них навеки.
Ты погружаешься в тишину, а потом… А потом возвращается на Энцелад, чувствуешь в голове странный щелчок, и в этот момент резкий, почти механический гул наполняет твой разум. Он ритмичен, его двухчетвертной такт повторяется раз за разом, и ты не знаешь, где источник звука. Крутишь головой, проверяешь работу гарнитуры, смотришь на Цыняку и понимаешь, что он испытывает то же самое. Сквозь нарастающий ужас к тебе приходит осознание, что это не просто звук: оно как будто вгрызается в клетки твоего мозга, и тебе хочется вырвать его оттуда. Выключаешь аудиоканал, но ничего не исчезает, и кажется, что приливы гула ускоряются, теперь он словно прыжками набрасывается на плоть мозга. Позыв тошноты. Напрягаешь гортань и сдерживаешься.
Василий опускается на одно колено, ты пытаешься сохранить контроль над телом, и тут сквозь разрезающий изнутри гул начинаешь чувствовать что-то еще. Что-то в спине трескается снизу вверх, и ты вздрагиваешь от новых ощущений в теле: попытка повернуться в сторону капсулы внезапно сопровождается болью в спине и… темно-фиолетовыми переливами в глазах. Поднимая руку с анализатором, ты сдерживаешься, чтобы не застонать, пока смотришь на сиреневые полукруги перед валуном.
