- Я думаю... думаю, что ты права, - буркнул Хэм. - Но это довольно страшно, правда?
- Да. - Девушка дрожала, несмотря на теплую одежду. - Да, это страшно. Такие великолепные умы, и нет возможности для их работы. Это как мощный бензиновый двигатель с лопнувшим карданным валом: как бы он ни работал, колеса все равно не крутятся. Хэм, знаешь, как я их назову? Lotophag Veneris Лотофаги! Их вполне устраивает сидение на месте и размышление о мире, в то время' как меньшие разумы - наши и трехглазых - борются за их планету.
- Это хорошее название, Пат. - Когда девушка поднялась, Хэм удивленно спросил:
- А твои образцы? Ты не будешь их препарировать?
- Завтра. - Пат как была, в одежде, бросилась на койку.
- Они испортятся! И твоя лампа на шлеме - ее нужно починить.
- Завтра, - устало повторила она, а его собственная усталость прекратила дальнейшие споры.
Когда через несколько часов запах гниения разбудил его. Пат все еще спала в тяжелой верхней одежде. Хэм выбросил сумку и образцы наружу, а затем снял с девушки скафандр. Когда он осторожно укладывал ее на койку, она почти не пошевелилась.
Пат не жалела о выброшенной сумке; следующий день, если эту бесконечную ночь можно назвать днем, застал их идущими по мрачному плоскогорью со все так же не работающей лампой на шлеме девушки. Снова с левой, стороны доносился дикий, издевательский смех жителей ночи, несущийся с низовым ветром; дважды брошенные с большого расстояния камни рассыпали вокруг сверкающие осколки льда. Люди двигались вперед апатично и молча, словно загипнотизированные, но им казалось, что головы их совершенно чисты.
Пат обратилась к первому лотофагу, которого они встретили.
- Мы вернулись, Оскар, - сказала она. - Как ты провел ночь?
- Я думал, - заклекотало существо.
- О чем ты думал?
- Я думал о... - голос умолк.
Треснул стручок, и характерный запах ударил в их ноздри.
- О... нас?
- Нет.
- О... мире?
- Нет.
- О... Нет, это не имеет смысла, - устало сказала Пат. Можно пытаться до конца света и никогда не наткнуться на нужный вопрос.
- Если этот нужный вопрос существует, - добавил Хэм. Откуда ты знаешь, что есть слова, подходящие для него? Откуда знаешь, что это мысль, которую мы можем понять? Наверняка есть мысли, лежащие за пределами нашего понимания.
Слева с глухим звуком лопнул еще один стручок. Хэм заметил, как пыль словно тень летит сквозь снопы света от их ламп, увидел, что Пат глубоко вдохнула терпкий воздух, когда облачко достигло ее. Запах был до странности приятен, особенно если вспомнить, что то же вещество, но в большей концентрации однажды едва не лишило их жизни. Он испытал какое-то смутное опасение, когда эта мысль пришла ему в голову, но не сумел понять причин этого опасения.
