ФОН ДЭНИКЕН. Что? (Перетягивается через стол к Казанцеву.) Они… (показывает пальцем вверх) тоже?
КАЗАНЦЕВ (чуть не падая мордой в остатки салата на тарелке). Угу.
Фон Дэникен молчит, пораженный.
ФОН ДЭНИКЕН (нерешительно). А эти, как их, догу? Ты же сам мне их показывал. Ну, эти, чуваки восточные в скафандрах…
Казанцев мыслит.
А наскальное изображение того че́ла в космическом шлеме?
КАЗАНЦЕВ (собираясь с мыслями). С-слушай… Ты м-меня уважаешь?
Фон Дэникен молчит. Перед его разумом открывается новая картина мироздания. Забыв о том, что сам умолял своего друга не далее как пять минут назад больше не наливать, хватает бутылку, плещет себе в стакан, не найдя рюмки; хватает огурец и застывает.
Начинается материализация духа Юрия Гагарина.
ДУХ ЮРИЯ ГАГАРИНА. Х-хо, парни, х-хо… Так и не врубились? (Инфернально тащится.) Это ж была тыква!
Занавес
>*
«Лети же, — говорил Морзе тоном, не терпящим возражений. Птичья тушка не шевелилась: она была мертва. — Снова пробуй и пробуй, ведь ты знаешь английский язык, язык нашего соотечественника, гражданина Соединенных Штатов Америки Кольриджа».
Птичка по-мертвому суетилась и не хотела оживать; так продолжалось до тех пор, пока в убогую хату Сэмюэла Морзе не вломился Александр Белл, от которого пахло пивом, женщинами и пушечными ядрами.
— Не хочет летать? Поди-ка ты… — Белл подкрутил ус. — Ну да щас полетит…
Приподняв тушку, он попробовал возбудить пальцем ее естественное желание жить, но, увы, ничего не получились.
Морзе совсем расстроился.
— Саша, может быть, прекратим эту ерунду? Ведь они дохнут, не долетая до финиша, словно мухи.
— Что предлагаешь?
— Надо изобрести что-нибудь такое, что б работало без этих птиц.
— Дело говоришь! Как насчет такого варианта…
Десять минут спустя нечаянный свидетель, поприсутствовав по воле всевышнего в лаборатории, зафиксировал бы лишь тихий спор изобретателей и их сопение: «Вот так…» — «А вот так-то!» — «Птицы…» — «Лажа». — «А мы сделаем эдак».
Несчастный трупик голубка начал шевелиться. Полной облом — вспоминать человеческое кино Хичкока было лень и западло. Но в конце концов он поднял клювик.
>*
ГАМИЛЬТОН. Бэрроуз!..
Тишина.
Бэрроуз! Бэрроуз, мать твою!
БЭРРОУЗ. Ну что ты разорался?..
ГАМИЛЬТОН. А, вот ты где! Хана нам всем! Слышишь, придурок? Марсиянцы все-таки прилетели!..
БЭРРОУЗ (меланхолично пережевывая вчерашнюю кильку). Ну да и бес с ними.
ГАМИЛЬТОН. Бес?! Да это с тобой бес! Накликал, сумасшедший!
БЭРРОУЗ. Я?! Ты что, рехнулся?!
