Дни тянулись своим чередом. Гром выменял на часть негодной амуниции пару досок, реек и другого необходимого материала и принялся изготавливать на продажу нехитрую мебель, которую всё-таки обучился делать в бытность учеником плотника на втором континенте.
За пару дней ГромоБой привык к выходкам учителя. То рабочий верстак обмажет клеем, то ножки стула подпилит. Первые дни не обращал на выходки гоблина внимание, но когда КапентА умудрился, натянув верёвку в мастерской опрокинуть его на пол с разлитым клеем, и сверху посыпались перья. Терпение у Грома не выдержало.
Поймав вёрткого гоблина за зелёные уши, он окунул того в бочку с краской, и связав, выставил на солнце греться. На душераздирающие крики КапентА никто не пришёл, что удивило ГромоБоя. К вечеру, сжалившись над недомастером-плотником, Гром развязал гоблина и пинками погнал того мыться в кадушке, но краска засохла и вода не помогала. Приходилось гоблина макать в кадушку с головой и тереть его жёсткой мочалкой. После долгих мучений гоблин вырвался из объятий ГромоБоя и, крича угрозы в адрес ученика, убежал, но споткнувшись на скользкой лестнице, свалился, полетел кубарем вниз и испустил дух…
– Всё, конец пришёл тебе ГромоБой, – вслух сказал сам себе, присев на лавочку у входа в мастерскую, – такой выходки Система не простит. Хоть и непись, но всё ж не боевая.
На континенте наступила ночь. Гром так и сидел на лавочке, ожидая реакции Системы на несдержанное поведение, граничащее с преступлением против части Системы. За прошлую, вынужденную выходку в отношении игроков, ГромоБой получил сброс уровней персонажа и заточение, а сейчас… Сейчас ГромоБой приготовился к худшему…
– Так-так-так. ГромоБой собственной персоной и опять группа «Крейзи Пупс», – услышал Гром знакомый голос Рахмата – бога справедливости.
– Быстро появился, – тихо сказал ГромоБой, – думал, до утра есть время проститься.
Гром встал со скамейки. Распрямил плечи и приготовился к вердикту. Что в данном вопросе Система единолично принимает решение, он не сомневался. Как-никак повторное нарушение, агрессия в отношении неигрового, мирного персонажа.
– Не стой столбом, присаживайся. В ногах правды нет, – произнёс Рахмат и уселся в кресло с витиеватыми узорами, появившееся из ниоткуда.
– Весело ты гоблина, нечего сказать, – продолжил Рахмат, – половина Пантеона следила за тобой и КапентА. Ставки принимали, сколько времени стерпишь выходки. До тебя не́кто Непитрон пришиб КапентА в течение пяти дней. Но чтоб так быстро утихомирить, ещё и не нарушив нормы: беспричинно не убивать неписей мирных профессий, это сама Мойра
