– Донорские органы нам не помогут, – перебил Кирилл, – у Алёны – нова…
Гольдштейн поднял брови и забормотал:
– Нова, нова, нова. Болезнь двадцать первого века. Только человечество оказалось на пороге бессмертия, победило практически все неизлечимые болезни, появилась очередная чума, – он повертел в руках очки. – Предполагаю, вас интересует проект «Переселение»?
Кирилл молча кивнул.
– Знаете, Кирилл, окажись на вашем месте кто-то другой, я бы сейчас врал, что всё возможно, но, – доктор постучал пальцами по столу и развёл руками, – учитывая ваш вклад и мою личную симпатию, скажу правду. У нас загвоздка с подсадкой сознания.
– Как это? Я думал, проблема в донорском теле. Старые хрычи не пропустили закон. Раздули общественное мнение, запугали старшее поколение. Разве вопрос не устранился с появлением синтетиков?
– Идея с донорскими телами изначально была полукриминальная и аморальная. Да, создание синтетических организмов – огромный шаг для науки. Будущее за синтетиками, и это бесспорно. Но, симбиоз человеческого сознания и искусственного тела оказался невозможным, – доктор снова развёл руками.
– Я не понимаю. Оцифровка сознания уже лет пять как существует. Компании зарабатывают на ней огромные деньги.
Доктор заговорщически прищурился:
– То, что они называют оцифровкой сознания, фактически ей не является. Это своеобразный дневник памяти. Ты сможешь открывать такой альбом в старости и вспоминать приятные моменты молодости. Создать настоящую цифровую копию разума не так просто, – доктор поднял указательный палец, – хотя за последний год мы значительно продвинулись. Я не имею права досрочно разглашать результаты, но, кажется, мы действительно смогли создать резервную копию девяносто восьми процентов испытуемых.
– И? Что это значит? Вы поможете? Яков Александрович, у нас ужасно мало времени. Я готов отдать всё, что у меня есть – только помогите.
– Кирилл, проблема в том, что оцифрованное сознание не приживается в синтетическом организме, оно отторгает его. Не работает. Не включается. Синтетики наделали много шума. Да, они могут выполнять довольно сложные действия и уже освободили человечество от нудных и монотонных занятий. Однако по своей природе они достаточно примитивны. Пока примитивны. Мы работаем над этим. В ближайшие три – пять лет…
– У нас нет этих лет, – Кирилл скрежетал челюстью.
– Я понимаю. Поэтому единственное, что мы сможем сделать сегодня для вас – это провести оцифровку сознания и хранить данные до того момента, когда подсадка станет реальной.
