Я привыкну. Это обыденнейшая сторона жизни. Они бы убили меня. Они были бы очень негостеприимными. Просто мы успели раньше. И я, к примеру, не пытала их перед смертью. А сама смерть была быстрой. Они заслужили, в конце концов.
Они заслужили. Проговорив про себя это раз двадцать, я таки перевернула обоих, и сняла стяжки с мертвых рук. Благо, от обеда уже все равно ничего не осталось. Потому что внезапный спазм швырнул меня на колени, и заставил выплюнуть на опавшую хвою желудочный сок. Перед глазами все плыло.
– Ау? – негромко позвал Эрик через колокольчик. – Ты где там?
– Иду, – буркнула я, с трудом поднимаясь.
Я догнала его и трясущегося пленника, и мы пошли дальше – в лес. Больше всего мне хотелось сесть на землю, прислониться спиной к какому-нибудь дереву и выпить. Чего-то крепкого-крепкого.
– Все хорошо? – не оборачиваясь, поинтересовался авантюрист.
– Ага, – буркнула я, – неаппетитное больно зрелище вышло.
– Ты что, ни разу не видела разбитые черепные коробки? – искренне удивился рыжий.
– Это где б я на них могла насмотреться? – чуть сварливо полюбопытствовала я.
– Ну, вас же учили упокаивать зомбаков? Самое лучшее – пуля в голову.
– Мы их вообще-то жгли, – поморщилась я, – я и стрелять-то не умею.
– Конечно! – воздел руки Эрик к небу. – Паленая мертвечина выглядит и пахнет гораздо лучше!
Разбойник издал какой-то приглушенный звук и чуть не упал, споткнувшись о корень дерева.
– Топай, давай, – велел ему Эрик, – пока я добрый.
– Когда мы разбирались с зомби, – буркнула я, – по ним преподаватели пускали заклинание волны чистоты. Запах отшибает любой.
Авантюрист тихо рассмеялся.
– А духами вы их потом не брызгали, случайно? Эх ты, принцесска. Ну ничего, привыкнешь.
– Да уж, а до тех пор буду обходиться без еды, видимо.
Убийство, особенно подобных типов, больше не вызывало у меня истерического ужаса.
«Лето прошло не зря», – усмехнулся недобрый Шепот.
Однако, смотреть холоднокровно я на подобное все же не могла.
Минут через двадцать мы пришли на какую-то полянку. На ней стоял очень старый, разваливающийся охотничий домик, оставшийся с каких-то давних времен. Когда-то он был двухэтажный, но теперь крыша местами провалилась, а первый этаж врос в землю. Рядом из земли бил родничок, и даже виднелись какие-то забытые остатки когда-то мощеной белым декоративным камнем дорожки.
– Надо же так собственное жилище загадить, – поморщился Эрик.
Он был прав, весь дворик был завален каким-то мусором, костями, объедками и остатками рваного тряпья. Пахло кислым пивом и гнилью.
