– Ну-у, да ты и крут! Кру-ут! – одобрительно пробубнил полководец, вновь атакуя пономаревский бок. – Я уж думал… А ты и не из брезгливых. Молодец. Да мы и сами-то не сразу стали жрать этих лысиков-то. Но мясо-то у них оказалось вкусно! Вкусно, да и неимоверно! А лысиков-то из числа немеряных развелось-то! По лесу-то!
– Но как же можно людей есть? – не унимался Соловьев, встревая в разговор.
– Кто ж сказал, что это люди-то? – удивился в свою очередь курчавик. – Это ж голимые лысики! Они и на людей-то не похожи! Они на нас нападают все время! Люди разве будут нападать все время? Разве может честный курчавик все время нападать – видано ли дело? Вот я и говорю – маньячины. Ну да мы их ловим, того, да и жрем. Дык вкусны. Да еще и как!
– М-м, – сказал Пономарев, пережевывая откушенный палец. – Еще чесночка бы!
– О-о-о! Чесночек-то бы и не помешал! Из чесночков! – обрадовался Йох-Чох. – Да вот не растет он у нас почему-то… На-ка, отведай ушко. Вкусно немеряно!..
Золотые Пещеры,
2 часа ночи
Соловьев проснулся от странных звуков, доносящихся с улицы. Он открыл глаза и прислушался. До его сознания дошло, что перед входом в Пещеры, на Площади Собраний происходит какое-то кровопролитие. Джим подбежал к окну и высунул наружу голову, чтобы посмотреть, что там происходит.
Несмотря на то, что была ночь, яркий свет трех больших лун, вращающихся вокруг Шызоппы, создавал вполне приличную, хоть и близкую к черно-белой, картину побоища.
По Площади Собраний метались обнаженные фигуры курчавиков и каких-то других, более крупных существ. Слышалась ругань, лязг металла о металл, стоны и скрип суставов. Соловьев чиркнул атомной зажигалкой и осветил лицо спящего Пономарева.
– Вставай! Вставай! – заорал он, отчего Пономарев поморщился и повернулся на другой бок, закрыв голову каменной подушкой.
Тогда Соловьев напрягся и уронил друга с кровати, перевернув последнюю кверху ножками.
– Ай-яй-яй! – воскликнул Пономарев, поднимаясь с пола и потирая ушибленный нос. – Что, уже утро?
Джим встряхнул его и поставил на ноги.
– Пора, – строго сказал он. – Киборги на воле и учиняют бесчинства!
– К-как это т-так? – не понял Пономарев, приоткрыв один глаз. – К-как это можно учи… нять бесссчинства? А?
Соловьев пнул его коленом в живот и стукнул головой об стенку. Тогда Пономарев слегка приоткрыл второй глаз и опять спросил:
– Неужели утро? Я-то думал – часа два… А, кстати, где мои часы?
– Ты же сам их подарил этому толстому, как его… полководцу.
