– Не «пронцетов», а «процентов», – поправил его Иван. – И не пять, а пятьдесят.
Семен долго стоял молча, не рискуя произвести какой-либо звук. Брат его, Кузя, даже перестал жевать кусок сушеного навоза, переводя взгляд с одного оппонента на другого. В конце концов Семен отошел от оцепенения, повернулся к брательнику и сказал таковы слова:
– Ой ты, гой еси, мать твою етить… Где ж енто видано, шоб такой набитый дурак, как наш Ванька…
– Кгхм, – прервал его Кузя.
Оба брата вновь замолчали, стоя посреди леса и вертя головами в разные стороны. Дурака и след простыл. Будто бы его здесь и не было, а будто сидел он теперь в своей хате за столом и хлебал щи, мастерски приготовленные супругой его, Василисой.
Поскрипывая и постанывая, ехала телега по пыльной дороге, с каждым метром неумолимо приближаясь к городской заставе. Уже отчетливо виден был белый в красную полосочку деревянный шлагбаум и аналогичной раскраски сторожевая будка, рядом с которой тусовались два охранника, проверяя ехавшую впереди телегу с иванушкиным соседом, Тихоном Хреновым, на борту. Опять, наверное, старик Хренов вез в город какую-нибудь контрабанду.
– Контрабанду, наверное, везет, – поделился Иванушка догадкой со своей женой.
– Я так не думаю, – сказала Василиса. – У него сегодня нет контрабанды.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю, – сказала Василиса, хитро прищурившись, точь-в-точь как ее отец.
Между тем, они подъехали к шлагбауму и, дождавшись, когда Тихон Хренов отчалит, заняли его место. Иванушка выключил двигатель и поставил телегу на ручной тормоз.
– Старший егерь таможенной службы Микола Затыкин! – громко представился один из охранников, показавшийся Иванушке похожим на Юрия Соломина. С такой же рыжей бородой и в шапке с козырьком. На шапке была кокарда с изображением городского герба. Город назывался Красноград, в честь мэра, фамилия которого была Краснов.
– Предъявите ваши документики, – продолжал между тем Микола Затыкин, сверля взглядом иванушкину жену, которой от этого взгляда становилось щекотно и хотелось пить.
Жена у Иванушки была писаной красавицей, недаром ее девичья фамилия была Василиса Прекрасная. Всякий был бы не прочь посверлить ее взглядом, если предоставлялась такая возможность.
– Вот они, – сказал Дурак, протягивая таможеннику документики.
В это время второй таможенник, похожий на Николая Николаевича Миклухо-Маклая (которого Иванушка не знал, но читал про него книжку), тыкал в содержимое телеги острым стержнем из железа на предмет изыскания в ней, телеге, незаконно ввозимой в город контрабанды. Василиса показывала ему, куда тыкать нельзя.
